в центральное понятие имперских, а также колониальных дискурсов и практик цивилизирования нехристианских этнических групп на Юге и Востоке
615.
Для оренбургского губернатора И. И. Неплюева, воспитанника Петра I, который жаловался в Коллегию иностранных дел на отсталость казахов в отношении политического устройства, наказаний и установления законности, справедливости и правосудия, людскость превратилась в (достигнутое россиянами) состояние, к которому казахи должны быть приведены: «Когда все они к людскости приобыкнут», пишет Неплюев, они с помощью правильного отправления правосудия также смогут положить конец «своевольству народа»616.
В то время как использование Неплюевым понятия людскость выявило представление о цивилизованности, которое было прежде всего государственническим концептуально и ставило на первый план функциональную эффективность государства, семантика этого понятия расширилась при ближайших преемниках Неплюева. Генерал-майор Алексей Тевкелев, работавший в свое время переводчиком у Петра I, и коллежский советник Петр Рычков, временно занимавший пост оренбургского губернатора вместе с Тевкелевым, в 1759 году описали для Коллегии иностранных дел, каким образом казахов Младшего жуза можно окончательно привести в российское подданство и повиновение. При этом чиновники ссылались на опыт, который российская держава, по их мнению, приобрела в результате предыдущего подчинения и цивилизирования башкир:
Хотя и самое многотрудное дело, чтоб в целом народе переменить национальной нрав и застарелые общности, но в рассуждении управления новоподданных народов, какие б они и были, существенная польза наипаче в том состоит, чтоб с самого начала, вызнавая их нравы и состояние и употребляя с ними всякую справедливость и умеренность, к тому их направлять и наклонять, чего от них государственной интерес требует. На сие ближайшей пример и доказательство здешний башкирский народ, которого о приведении в людскость и в подданническое послушание с начала подданства их по делам надлежащего учреждения и наблюдения не видно, без чего он от времени до времени, усиливаясь и обогащаясь, по грубому своему состоянию и дикости в великое своевольство приходил. Итак, сделалось, что [народ] токмо ныне в состояние людскости приходить начал, а уже более двухсот лет подданным именуется