ἔνθα δὲ Σίσυφος ἔσκεν, ὃ κέρδιστος γένετ ̓ ἀνδρῶν,
Σίσυφος Αἰολίδης· ὁ δ ̓ ἄρα Γλαῦκον τέκεθ ̓ υἱόν, αὐτὰρ
Γλαῦκος τίκτεν ἀμύμονα Βελλεροφόντην.
Признаюсь, что я порылась в карманах моего мужа, как та ревнивая жена, и нашла этот листок с оракулом. Признаюсь, что переписала все греческие слова и вернула оракул на место.
Когда он уехал, он взял его с собой.
Я испытывал пронзительное чувство радости.
В мраке отчаяния изредка всплеск счастья, проистекающий из чувства гармонии с собственным телом.
Сын.
Пчелиный мед на подушечках пальцев.
Школа хождения под парусом.
Дон Вольтолина снимает с себя пальто и отдает тому, кто замерз.
Твои ноги и влажная щель, в которую я вхожу.
Потом еще один сын, чтобы отсрочить мою гибель.
Я не гонюсь за счастьем, Рина, не притязаю на него, это – удел пресытившихся, это – завершенное чувство, состояние неподвижности, участь буржуазии. Слепой грек увидел мою судьбу: моя победа – в сражении. В эти месяцы безделья я понял, что моему ощущению себя инвалидом сильно способствует расслабленность мозговых полушарий, что отнюдь не красит воина. Я сжимал и разжимал тысячу раз пальцы, чтобы морфий скорей разбежался по венам.
Мне пригрезилось, что боль была очень сильная.
Этот металл на теле не дает мне глубоко вздохнуть, но он меня защищает. Этот металл врос в мою плоть, и плоть моя стала неуязвимой. Возможно, я больше не гуманоид или вошел в новую стадию эволюции, когда тело поглощает металл и превращается в новую субстанцию. Сейчас у меня достаточно сил. Я заболел и ослаб изнутри, я сделался духовным инвалидом. Бетти передал мне слова древнего грека и сшил мундир:
ἔνθα δὲ Σίσυφος ἔσκεν, ὃ κέρδιστος γένετ ̓ ἀνδρῶν,
Σίσυφος Αἰολίδης· ὁ δ ̓ ἄρα Γλαῦκον τέκεθ ̓ υἱόν, αὐτὰρ
Γλαῦκος τίκτεν ἀμύμονα Βελλεροφόντην.
Ему дано знать то, чего он не знает и не может понять. Он говорил четко и убежденно. Потом переписал на листке бумаги мой оракул, чтобы он всегда был у меня под рукой. Я положил грека с его словами в карман.
Я качал в колыбели ребенка. Я наслаждался, когда ты, сидя за роялем, пела интермеццо из «Сельской чести». Запомнил твой голос, перешедший в шепот, ласковое прикосновение твоих пальцев к клавишам. Я слизывал со лба твой пот, когда ты дрожала в моих объятьях. Я целовал твои горькие слезы.