– Хватит, пожалуйста, хватит… – просящий слезный голос матери заставил Виталия вздрогнуть. – Ну, хватит уже, пожалуйста… Прошу тебя…
–…ть! Разобью все! – Орал отец. – Ты всегда не уважительно ко мне относишься, не уважаешь… Постоянно ноешь, ноешь… Задолбала уже ныть!
Отец стал ругаться матом, его голос перешел на высокие тона, став визгливым и противным. У Виталия от страха пропали все силы, он никак не мог заставить себя сделать шаг, чтобы отец увидел его и отстал от мамы. Боль от последней порки была еще свежа, на его белой коже спины вздулись багровые полосы, которые ему удалось скрыть от мамы, но прикосновение к ним приносило болезненные ощущения.
Размазывая по щекам слезы слушая ругань отца, Виталий вновь почувствовал что-то податливое в своих ладонях, схватив это нечто, он как на улице резко бросил сжатые кулаки вниз:
– Не кричи на маму!
Виталий сам не понял когда он вышел на середину комнаты. Страх куда-то исчез, как исчезли и остальные мысли чувства. Мама, обняв себя руками сжавшись, сидела на стуле, отец, от громкого сына окрика замолк с поднятой в замахе рукой, мама подняла голову, испугано посмотрела на обоих по очереди
«Успел…» – внутренне улыбнулся Виталий, ему показалось, что это страх каким-то образом подтолкнул его, безмолвно подсказав, что делать, одновременно успокаивая, и придав уверенности.
– Ё…ое отродье! – Отец вытащил из своих брюк ремень и как заправский палач с искаженным от ненависти лицом шагнул к Виталию.
Пятнадцать минут спустя Виталий потерял сознание, а до этого как-то так получилось, что во время порки он не заплакал. Страх крутился рядом, словно собачка, и он же дал Виталию силы, чтобы не кричать. Но именно из-за того, что Виталий молчал и не хныкал отец хлестал его ремнем с таким остервенением, что сознание, не выдержав боли, отключилось.
Очнулся Виталий от холода, открыв глаза, было темно, и одновременно непонятно где он находиться. Почувствовав, что сидит, прижавшись спиной к дрожащей маме, ее тихий горестный плач Виталий ни с чем бы, ни спутал:
– Мама… – хотел он повернуться к ней, но боль, возникшая ниже спины, словно каленое железо выгнуло его дугой: – А-а-а… больно! – С натугой простонал Виталий.
– Виталий! – Мама прижала сына к себе крепче, и Виталий почувствовал, как ее слезы потекли по его шее. – Прости меня… – мама, уже не сдерживаясь, рыдала, уткнувшись в капюшон куртки сына.