Особое внимание Монгкут уделял изучению языков, европейской философии, математики и астрономии, истории и концепции государства, в то время, как его соратники, – составившие позже костяк новой администрации, – изучали военное дело, кораблестроение и европейскую медицину.
В это время отец Кири стал профессиональным военным и, после смерти в 1868 году Рамы IV, продолжал служить его сыну – Раме V. В 1884 году новый король направил его в Париж, где пятнадцать лет он служил военным атташе в посольстве Сиама. В Париже отец Кири жил один, – его многочисленные жены и двое взрослых сыновей оставались в Бангкоке. Его дочери умерли ещё во младенчестве и видимо, поэтому, когда он встретил в Париже мать Кири – французскую балерину, которая в 1886 году родила ему девочку, полюбил и признал как свою дочь.
Хотя статус не позволял ему жить вместе с матерью Кири, он купил им большую квартиру в Сен-Жермен де Пре и часто навещал, полностью обеспечивал и занимался воспитанием и образованием Кири. Она знала и любила отца с детства, а, когда в 1899 году, он закончил службу и вернулся в Бангкок, – стал ей писать.
Маленький таец Ком служил её отцу ещё в Париже, но, когда родилась Кири, – переехал к ним в дом и стал её няней, слугой и учителем. После отъезда отца, Ком продолжал жить в Париже и, благодаря ему, Кири хорошо говорила на тайском языке и знала их обычаи.
И вот, когда ей исполнилось 18 лет, отец пригласил её приехать на его родину и теперь – она здесь! К сожалению, она не могла жить в его доме. Пока что… Но отец снял ей самые лучшие апартаменты в «Ориентал» и недавно познакомил с братьями, а на следующей неделе, на новогоднем приеме во дворце, она будет официально представлена ко двору.
В начале декабря, когда нога её совсем зажила, Кири сказала Алексею, что отец разрешил ей опять сесть на лошадь. Её с детства учили верховой езде и она неплохо держалась как в дамском седле, так и по-мужски. В клубе были хорошие чистокровные лошади и Алексей пригласил Кири покататься там вечером в парке.
В Бангкоке наступило самое приятное время года и жара, особенно к вечеру, уже не была столь изнуряющей. Когда Дабазов ещё только подходил к клубным конюшням, то издали увидел Кири, одетую для поездки верхом – в бриджах и сапожках, она стояла рядом с осёдланной лошадью. Вот она – ловко, без помощи Кома, – вскочила в седло и пустилась галопом по кругу.