У меня не было вариантов – часть моей жизни закончилась резко и навсегда. И там, куда я иду, меня не ждут с фейерверками. Потому я был рад, что моя самоходная повозка застряла в сугробе, а я – в отличном месте между прошлым и будущем – в сейчас. Точнее, в заснеженном лесу.
Снег похрустывал под ногами, нависал опасными облаками с ельника, угрожая рассыпаться ледяным водопадом за шиворот. А почему бы и нет? Намеренно отметая серое тягучее марево нехорошего предчувствия, я выудил из собственных глубин мальчишеский азарт и потянулся к торчащей над головой ветке еловой громадины…
Из-за кустов справа раздался женский крик:
– Стаэль, стой! Стаэль!
И меня тут же чуть не сбил с ног крепкий невысокий парень. Он вылетел из зарослей, как снаряд, и пронёсся мимо. Видимо, тот самый Стаэль. Крепыш махнул топором в руке. Крикнул через плечо прямо мне в лицо:
– Отвянь! – И ринулся дальше, щёлкнув пальцами свободной руки.
Пятиметровые ели рядом встрепенулись, словно живые, тряхнули ветками, и на меня обрушилась лавина. Мгновенно снегом забило нос, глаза, рот. Не спас и высокий бобровый воротник. Я, чертыхаясь, попытался разлепить глаза.
Вот паршивец! Стихийный маг или природник? Поймаю – уши надеру!
– Простите! Я вам помогу! – раздался совсем близко девичий голос.
Рукой в перчатке я отёр снежную массу с лица, и в белом тумане метели обнаружил перед собой взволнованное юное создание. Вздёрнутый нос, лучистые синие глаза, нежный румянец. Хорошенькая! Капюшон тёплой красной накидки съехал с головы, обнажив высокий лоб и взъерошенное облако пшеничных волос, ниже собранных в небрежную косу. Чертовски хорошенькая! А какая красивая аура! И мерцание дара, готового распуститься, как цветок!
Без всякого пиетета обладательница курносого носа принялась с меня счищать снег приговаривая:
– Прошу прощения, сэр! Он так делает, Стаэль, когда злится. Просто считает, что должен был родиться не человеком…
– А кем? Пернатым ежиком? – усмехнулся я и, поймав, убрал её руку. – Не стоит, мисс, я не младенец. Способен отряхнуться сам.
– Ой, извините, да, конечно, так неловко… – Она отступила, мило закусив губку, и прижала к груди руки в варежках. – Всё это неловко: и я, и то, что вы, и на вас…
– Полноте, это снег, а не помои из окна, – рассмеялся я.
Девушка моргнула, затем хмыкнула. И вдруг неподалёку послышался вой. Очень похожий на волчий. Я напрягся.