– Ну и ладно, – набычивается он, а я похлопываю его по плечу.
– Наслаждайся детством и радуйся, что у тебя нет более серьезных обязательств, чем оценки.
– Я уже не ребенок.
– Нет, конечно, – это мама научила так отвечать. Сказала, что Пашке важно знать, что его воспринимают серьезно. А как его можно так воспринимать, если он приклеивает козявки к столу и плюется с пацанами на дальность? – Просто у тебя сейчас другие задачи, – а это слова деда, которые он мне говорил, когда я была в возрасте брата.
– А куда ты собираешься на работу? – все еще недовольным, но уже немного смягчившимся тоном спрашивает Пашка.
– Хочу к маме, если возьмет. А если нет, то найду что-то другое.
За болтовней пролетает дорога, и я радуюсь, что мы с братом настолько увлеклись беседой, что я хоть на время позабыла о своей проблеме.
– Я подожду тебя внутри, – говорю, когда мы выходим из машины. – Надо телефон подзарядить.
– Ага, – кивает он и бросается к друзьям, заходящим в здание спортивной школы.
Устроившись на скамейке у стены, втыкаю зарядное в розетку и открываю ленту соцсетей, бездумно блуждая взглядом по коротким видео и фотографиям. Рядом со мной приземляются две дамочки постарше, продолжая, видимо, начатый ранее разговор.
– В общем, он чуть ли не с барского плеча предложил ей отношения. Точнее, Ирка ему предложила, а он согласился. Короче, он тупо позволял себя любить, прикинь? Таскалась за ним, как собачонка, все выпрашивала ласку.
– Это так унизительно, – манерно тянет вторая женщина. – Ирка ж красивая девка. Чего она вцепилась в этого Лагодина? Ни кожи, ни рожи.
– Зато бабла хоть жопой жуй, – авторитетно заявляет вторая.
– Ага, и три развода за плечами. Если от мужика постоянно уходят бабы, наверное, причина не в них.
– Точно.
Мне надо закрыть уши. Надеть наушники. Не слушать их. Вернуться в машину. Что угодно, только бы перестать примерять на себя ситуацию Ирки, которую они обсуждают. Но я сижу и представляю себя на месте незнакомой мне женщины, а на месте ее мужчины – Матвея. Мне кажется, он как раз из тех мужчин, которые позволяют себя любить, но сами никогда не влюбляются. Уж не знаю, сколько там разводов будет у него за плечами, когда он достигнет возраста мужика, о котором рассказывают, но уже сейчас понятно, из какого теста слеплен старший Громов.