Не понюхает неделю! Чтоб увидели на деле,
Какой славный Петя дядя, под углами всеми глядя».
Пришлось с дядей согласится – дать ему опохмелиться…
Всё уладилось, вздохнули, наконец-то, все уснули,
Чтоб проснуться с бодрым духом, не чесать себя за ухом.
Но Кот думал – «Анекдот! Это ж надо, чтоб я – Кот,
С головой ведь не скандалил – а лечу в такие дали»?!
Но, потом пять раз зевнул, промурлыкал и… уснул.
14.
Так. – Приснись жених невесте! – Мы ж… Проснулись в другом месте!
В голове и в теле вялость… карта неба поменялась!
Что за люди, что за племя? – Мы ж вошли в другое время!
Тучи словно апельсины… паруса из парусины…
Как из листьев, на девчонках, висят странные юбчонки…
И корабль, с названьем «Зяблик» – очень страшненький кораблик! —
Везёт чёрный гад товар… королеве, на навар. —
Королеве-то английской, видно из земли индийской.
Нужно будет осмотреться, здешним солнышком согреться.
Расчесать усы, умыться, завтрак съесть, воды напиться,
Взять идеи в свои руки, постирать, погладить брюки…
Потом завтра, утром-рано… повидаться с капитаном.
15.
Дядя Петя, между прочим, к астролябиям охочий. —
Он такое вытворяет! – Время с долготой сверяет.
Присмотрелся к горизонту… А потом по всему фронту
Неба звёздного прошёлся, – там и аргумент нашёлся!
А потом по аргументу, зафиксировал моменты. —
Сказал: «Где мы? Что за чудо? – Каких лет в тарелках блюдо?!»
Вдруг как крикеул дядя Петя: «Мы ж семнадцатом столетье!
А матросы и солдаты – то ж английские пираты!
Не советуясь с Богами, торг ведут… они рабами! —
Королева снаряжает, орденами награждает,
Чтобы грабить по закону! – Не чинили чтоб заслону,
То даёт для пушек порох, знать он там… не очень дорог»!
16.
«Куда ж век двадцатый делся?! – Ты ли белены объелся?
Отвечай нам, дядя Петя! – Мы ль ещё на этом свете?! —
Спать ложились ведь в двадцатом, в своём лежбище дощатом,
А наутро в другом месте! – В каком жаримся мы тесте?!».
Слово взял, сказал Мишутка – «Астролябии-то шутка!
С ней возился Петя-дядя, что-то там, на Солнце глядя. —
Перепутал, видно, градус, что случился такой казус!
Одевает пусть он брюки, вновь берёт приборы в руки,
Свои градусы меняет и поменьше сочиняет. —
А то, ишь! Вон, под затылком – недопитая бутылка!
Пусть пьёт кофе для похмелки, и отменит свои сделки
Между всеми временами и чтоб жил он мирно с нами!