Я вернулся в свою каморку с неважным ремонтом от застройщика поздним вечером. Поужинал купленными в «Дикси» чебупелями, повздыхал несколько раз в ванной (сам не знаю зачем, просто словно на время мир вокруг меня остановился) и побрёл в спальню. Завтра вновь вставать рано. Говорят, будет дождить.
Когда я закрыл глаза, то ещё долго пребывал во тьме. Периодически слышались знакомые нотки задремавшего леса. Моё предплечье ласкал слабый ветерок. Так я смутно понял, что вчерашний сон продолжился.
Крепкая память всегда для меня была редкостью, особенно когда дело касалось сновидений и – тем более! – одних и тех же подряд. В последний раз, мне кажется, я серию снов видел в классе пятом. В те годы меня очень впечатлил рассказ «Любовь к жизни» Джека Лондона, и я потом несколько дней пытался прийти в себя от бурно разворачивающейся в голове картины гонки между израненной человеческой силой воли и охотничьими инстинктами умирающего волка. Такая вот фиксация, преследующая даже после захода солнца…
Я огляделся. Стояла та же ночь, что и вчера. Всё ещё горят фонари, подавляя мягкое свечение луны. По-прежнему бетонные плиты очерчивают мой путь. Вдалеке голубая беседка – и она зовёт меня.
В этот раз мой шаг был легче. Обычно боль в суставах проникала из суровой реальности в мои кошмары, но сейчас же я был здоровее всех ныне живущих. Даже один раз споткнувшись о шов по пути, я удержал равновесие и впервые осознал, что больше не преследую тень отца.
Столь нелепая мысль… Мне же не четыре, с чего я вообще такое значение придаю бетону?
Только подобравшись ближе к своей цели, я увидел, что скрывала собою беседка. В центре её деревянного пола зияла средних размеров дыра – специально под стать размерам того, что в ней разворачивалось.
Кривые железные ступени позволяли быстро, но не с особым удобством оказаться на влажной земле. Многочисленные следы разной обуви следовали к осквернённой чёрным железной трубе с рычажком. Труба нависала над бодрым потоком крохотной реки с противоположной от спуска стороны. Это был родник, восходящий.
Тогда же я вспомнил: не на пруд мы шли с отцом. На распутье к нему вела другая дорога…
Резко в глаза ударил свет, и я вскочил с кровати. Прозвенел будильник, исторгая из себя предсмертные хрипы. Мы с ним во многом были похожи. Коснувшись кнопки выключения, я потянулся, протёр глаза и, спиной поворачиваясь к коридору, остановился.