– Я подумал, что лучше… Чур меня!!!
Сидевший напротив добродушно и заливисто рассмеялся.
– Да будет вам! Я не так страшен и ужасен!
– Эй, Илюх, хорош! Не смешно уже, – Константин легонько толкнул своего приятеля рукой.
И в этот момент произошло то, что произойти, по мнению Иванова, не могло никак. Черты лица мужчины, сидящего напротив него, стали подвижны, словно всё лицо было лишь пластилиновой маской. Физиономия Ильи стерлась, и на ее месте ежесекундно появлялись другие, сменяя друг друга в бесконечной череде. Неуловимое движение… и за спиной мужской фигуры возникли огромные перепончатые крылья, поверхность которых была коричневого, почти черно цвета.
– Достаточно? Теперь веришь? – чужим был и голос говорившего – могущественный, почти трубный.
– Изыди!! – затрясся словно в конвульсии Константин: изыди!!
Также неожиданно как и началось, мистическое действо прекратилось и лицо Ильи стало обычным.
– Перестань, не бойся! Ты меня звал, и я пришел поговорить.
– Что тебе нужно? Моя душа? Ты убьешь меня? – вскочил с места Иванов. Его голос дрожал и срывался на полувизг.
– Твоя душа? Я же сказал, что я пришел поговорить. Хотя, – задумался на секунду говоривший: нужна, конечно.
Заметив, как окончательно побелел от ужаса Иванов, он повелительным голосом сказал:
– Сядь!
Дождавшись, когда приказание было исполненным, гость продолжил:
– Твоя душа, если и нужна мне, то так, для количества. Смотрел «Матрицу»? Помнишь, миллионы человечков живут для того, чтобы вырабатывать электрический ток и давать жизнь компьютеру. Так вот, твоя представляет такую же ценность, как один из этих элементов питания. Так что, можешь не боятся за свою бессмертную душонку – вымогать ее я не буду.
– Тогда зачем ты здесь? – явно осмелел Иванов.
– Поговорить. Ты стал мне интересен как собеседник. К тому же, я повторюсь, это важно, ты сам захотел поговорить со мной, больше чем с ним, – палец Ильи уперся в его грудную клетку.
– Он умер?
– Нет, жив.
– А потом?
– Что потом?
– Потом ты убьешь его?
– Потом? Что ты имеешь в виду?
– Ну, когда наш разговор закончится, и ты уйдешь.
– Когда-то умирают все люди – так вы устроены! Такими вас сделал Он! Но нет, ответ на твой вопрос – «нет». И знаешь, я хочу, чтоб ты это знал, наша беседа может продлится сколь угодно долго – хоть сто лет, хоть тысячелетие – для вас обоих это будет только миг. Бац – и как-будто не было ничего.