Мне ничего не оставалось, как выбраться наружу, шмякая по черной земляной жиже. Новых кроссовок было откровенно жаль. «И все-таки хорошо», – подумал, глубоко втягивая густой, сладковатый дух августовского леса.
– Малой, бревно вон то положи в колею, – продолжал командовать Рыжий, пробираясь вперед. – Ага, вот так. Гарик, давай на меня. Во-во, – замахал руками.
Скрежет разорвал тишину, бумер задел брюхом вывороченный кусок асфальта. Из машины послышалась отборная ругань хозяина. Но в следующий миг стальной конь уже выскочил на более сухой и ровный участок. Прокатившись немного вперед, остановился. Гарик высунулся из окна, махнул: «Поехали!». Обтерев о мокрую траву обувь, мы уселись в салон. Продолжая бурчать себе под нос что-то совершенно неприличное о дорогах, Гарик врубил музыку погромче. До поселка оставалось километров двадцать.
Доехали без происшествий. В первом же ларьке миловидная, длинноногая девушка-реализатор напоила нас горячим чаем, пока Гарик проверял записи в большой амбарной книге и считал выручку. Толик строил ей глазки, беспрестанно говорил комплименты, уламывал «на погулять». Та смущенно отшучивалась, не решаясь ответить мужчине резкостью. Неожиданно Толян схватил девчонку за тонкую талию и резким движением дернул на себя, усадив на колени. Она взвизгнула, стала вырываться.