Непроизвольно похрустел сбитыми в хлам костяшками, мечтая о реванше. Дерьмовое утро, дерьмовая ночь, дерьмовая жизнь. Если уж говорить начистоту.
Я был злой, как черт. Перед глазами стояли ее наполненные слезами огромные глаза. Жалость. В них плескалась такая поганая жалость, что мне реально захотелось сделать ей больно. Унизить. Напугать. Только бы оставила в покое.
Надо это остановить.
Ведь я не связываюсь с маленькими девочками. Тем более зная ее секрет…
Забавно, но именно тогда, когда я несколько дней назад случайно засек ее рыдающей под яблоней, почуял, что передо мной бомба замедленного действия…
Теперь уже не сомневался – скоро бахнет.
Проваленная миссия по спасению пернатых обернулась для меня прогулом биологии. Опоздав, я решила отсидеться за дверью, дабы лишний раз не привлекать к себе внимание. Хотя, даже успев на первый урок, вряд ли бы я уловила хоть что-то после стычки с психопатом, живущим по соседству.
А Воронов вел себя как натуральный псих. Или одержимый бесами.
Казалось, еще немного, и он, покрывшись шерстью, сиганет через забор резать соседских кур. Унизительнее всего то, что я сама к нему пришла. Вот и получила «благодарность» в виде сальных взглядов и грязных угроз. Пообещала себе, что «общипанная утка» получит по заслугам! Даже топнула для поднятия боевого духа.
– Аля, почему тебя не было на биологии? – настороженно поинтересовалась Ксю, присоединившись ко мне после звонка, возвестившего о начале перемены.
– Что у тебя здесь? Кровь?! – испуганно свела брови Марина, указывая на манжеты моей белоснежной блузки.
Ох, блин!
– Так, ерунда! Капнула томатным соком…
– Лучше сразу застирать, он плохо отстирывается, – наперебой защебетали одноклассницы.
– Да… точно… – Я покосилась в сторону туалета, вздрогнув из-за пронзившего пространство безапелляционного звонка.
– Между первым и вторым он меньше пяти минут, – сочувственно пожала плечами Марина, нехотя направляясь к классу математики.
Я не нашлась что ответить, прожигая взглядом отвратительное буро-розовое пятно на выглаженной новенькой блузке.
Клякса чем-то напоминала усмехающуюся рожицу. Следующие сорок минут я то и дело ее рассматривала, против воли вспоминая покрасневшие ореховые глаза, хмурый взгляд и аромат детского мыла, смешанный с запахом кровью.
Ворону все-таки удалось меня запачкать.