Придирчиво рассматриваю себя в боковом зеркале. Волосы собраны в строгий пучок, длинная шея открыта, ключицы аристократично выпирающие и прямые – и плевать, что мне пришлось посидеть ради этого на голодных диетах. Что не сделаешь, чтобы не разочаровать родителей и не ударить в грязь лицом. Полнота – дурной тон, а я к ней предрасположена. В детстве я была той еще булочкой, меня едва приняли в балетную школу.
Таким семьям, как наша, не отказывают.
Чувствую, что скоро я доведу себя до нервного срыва, в любой момент сорвусь и разом выпущу всех своих демонов на окружающих.
Держу пари, весь Вашингтон содрогнется в тот миг.
– Если не упаду в обморок, – тихо бросаю я, вглядываясь в затуманенные обожанием глаза матери. Сильвия Моран наделена сказочной нордической красотой, что передалась и мне. Пусть не скромно, но так и есть: глаза синего цвета, выбеленные от природы волосы, светлая, сияющая, фарфоровая кожа. Моей генетике совершенно все равно, что я хотела бы быть мулаткой и тверкать в каком-нибудь грязном клубе, под треки Рианны, а не вальяжно вышагивать на гала-ужинах, блистая своей сияющей белой кожей.
Мои родители любят меня. Даже слишком. Буквально боготворят, поскольку я родилась после череды маминых выкидышей. Но их любовь – это петля на моей шее.
– Только попробуй, милая. Господам из китайской династии Каанов не понравится, если они подумают, что у тебя недостаточно крепкое здоровье. Джин Хуан должен посетить сегодняшнее мероприятие, и я уверена, что у вас, наконец, найдется минутка для личного разговора с будущим мужем, – вдохновленно воркует мама. В ее светлых глазах едва ли не звезды сияют, когда она грезит о моей свадьбе с сыном теневого китайского императора и наших будущих наследниках.
Теневой император – это не официальный правитель страны. Все члены семи семей – серые кардиналы тех земных территорий, которые ими унаследованы. Во главе семерки на данный момент стоит Валентин Голденштерн, поскольку именно это семья завладела господством над другими целых двести лет назад.
Впрочем, отец говорит, что у него есть свои рычаги давления в мировом правительстве, но пока его вполне устраивают вторые роли.
А меня, по его мнению, должна устроить роль жены и инкубатора для вынашивания детей.
Я схожу с ума от этой мысли и считаю, что я сама еще вчера была ребенком. Я даже не успела насладиться свободой и детством. Но моя судьба, как и судьба моей сестры Келли Моран предрешена.