Наступившую затем пятнадцатиминутную тишину прервал сообщением Гай:
– Процесс скачивания завершён. Двигатели будут готовы к прыжку через 720 секунд. Точки входа и выхода рассчитаны. Вероятность обнаружения противником минимальна.
– Ну, что ж. Пора отсюда сваливать. В гостях хорошо, а дома лучше. – Оживившись, отозвался Майкл.
– Сам поведёшь, или мне? – спросил ИИ.
– Нет, уж! Никаких автопилотов в свободном пространстве. – Отрезал Майкл. – Выдай координаты точки входа.
– Прежде чем, начнём движение, хочу заметить, – осторожно начал ИИ.
– Что ещё? Обнаружил в процессе анализа сверхсекретную лабораторию.
– Я удалил записи наших бесед, не касающихся задания, – невозмутимо продолжил Гай.
– С чего это? – удивившись, спросил Майкл. – Совесть заела? Или испугался, что я на самом деле отправлю тебя в утиль?
– До тебя мной управлял Давид Остерман. Он называл меня другом, хоть я не человек, а всего навсего ИИ и не мог рассчитывать на такое ко мне отношение.
– А с чего ты взял, что ИИ не может быть человеку другом? – надевая визор, удивлённо спросил Гая Майкл.
– Отношения такого типа характерны исключительно для человеческих индивидуумов. В ту же категорию в соответствии со «Словарём…» отнесены такие чувства, как любовь, вражда, ненависть. – Монотонно, но с ощущением присутствия неуловимой грусти, ответил ИИ.
– Дурак какой-то писал твой словарь, – бросил Майкл. – Увижу Давида – руку ему пожму.
– Я приношу извинения за своё поведение: некоторые пилоты считают ИИ просто дополнением к боевой машине. Думал, что ты один из них.
– Покажи мне, кто так считает, и я рожу ему начищу. Список составь, дашь мне его потом. Только технику портят!
– Вот! – тут же отреагировал ИИ. – Ты часто употребляешь выражения типа «техника», «машина», «железяки», «консервные банки». Я и подумал, что для тебя главное – это функциональность, а не отношения между ИИ и пилотом. А раз так, то я решил работать строго по «Протоколу».
– Ну и дурак! – заключил Майкл. – Мало ли, что я говорю. Смотри – что я делаю!
– Хорошо, – согласился ИИ. В будущем я так и поступлю.
– И ещё! – продолжил Майкл. – В школе была у меня учительница – злющая бабища, я тебе скажу. Так вот, прежде чем, начать преподавать, она отлетала во Флоте целую жизнь. Как-то между вторым и третьим курсом универа я отдыхал на каникулах дома и встретил случайно её на улице. Сам понимаешь – я уже имел лётный опыт, правда, только на учебных тренажёрах, но не суть. Так вот, поговорили мы с ней о том о сём: о жизни, об учёбе, вспомнили школу, посмеялись. Уходя, она обернулась и сказала: «Запомни одно, Майкл – ты можешь стать лучшим во Флоте пилотом, но мастером станешь только тогда, когда станешь с машиной одним целым». И ушла. Больше я её никогда не видел. То ли переехала, то ли переродилась. Но слова те, помню до сих пор. Мне не нужно, чтобы ты, Гай, был мне другом. Мы с тобой должны стать единым организмом. Понял? Единым! Могу я на это надеяться?