Это точно было не правдой. Нет.
Я придумала себе всё подчистую.
Но что если…
Мой внутренний диалог не заканчивался.
Константин… Он волновал меня не меньше, чем я его. Меня он волновал даже больше. Я испытывала странные эмоции страха с перемешанным интересом, когда находилась рядом с ним. И я не могла найти этому объяснение.
И как я должна спросить об этом кого-либо, чтобы не показаться сумасшедшей?
Хорошо, что рядом со мной был Кинли. Когда его горячий нос коснулся моей оголённой лодыжки, я встрепенулась, и отвлеклась всего на секунду; однако, когда он ни с того, ни с сего, прыгнул на мои ноги и начал карабкаться по мне вверх, как по дереву, забираясь не просто на плечи, а на голову – этого хватило, чтобы выдернуть моё сознание из моря безумия, в котором я тонула. Он принялся дурачиться, ластиться, прося его пожалеть, и требовательно привлекал в себе внимание. И я позволила ему себя занять.
Отцепив его от своих волос и сняв с головы, погладив несколько минут, я заметила, что пол уже кажется устойчивым, что моя спина выпрямилась, и влажные от страха ресницы – высохли. Поднявшись на ноги, с Кинли в руках, я продолжила чесать его чешую под шеей, и более не смотря в зеркало, вернулась к постели. Бросив мимолётный взгляд в окно, я притормозила. Мои брови сошлись на переносице – внутренний двор больше не выглядел так, как когда я отправилась спать.
На улице до сих пор стояла глубокая ночь, длящаяся уже, по моим предположениям больше суток, и не имеющая намерений отступать. Каменная кладка стен и булыжники с брусчаткой были подсвечены серебром луны и припорошены снегом, блестящим, словно рассыпанные декоративные блёстки. А на этом снегу, окружённые стенами, томились другие существа, некто кроме костомах. Там были цмоки. Четыре чужих мне дракона. Их чешуя была незнакомых цветов – бордово-красного, серого с медными крыльями, золотого и кремово-жёлтого. Золотой стоял у входа в крепость. Остальные лежали во дворе, растянув тела на брусчатке.
Сдвинув брови на переносице, я проследила за ними с минуту, за которую убедилась, что они, вроде бы не враждебны. В любом случае – цмоки не пытались напасть на замок или даже просто сдвинуться со своих мест. Не причиняли вреда они и костомахам, снующим между тенями, отбрасываемыми постройками, а костомахи – не трогали их. Не желая более возвращаться в свои ночные кошмары и приняв решение, что мой отдых можно считать законченным, я собралась вернуться к Яну и остальным, и узнать новости о том, кто ещё пожаловал в наше убежище. Обернувшись, я посмотрела на изумрудное платье и нахмурилась. И оторвавшись от окна, прошла мимо него прочь.