Она совершенно растеряна и не собиралась это скрывать. Какими ни были чудесные грезы Нила, на деле девушка действительно размышляла о чем-то менее заоблачном. Кстати сказать, как бы Собакин не вадил, она, представьте себе, будто совсем не замечала тех воздыханий в свою сторону. Или лишь пыталась транслировать «глупость»? В одном, важно отметить, они с Собакиным были схожи. Находясь в толпе людей, продолжать строить внутри свои миры, искажая, абсолютно не воспринимая реальность – неразумно, но таков их нрав. Все эти сцены так фатальны…
Пока столик оставался идеально чист, как и за ним сидящие, Шофранка явно не планировала это так оставлять. Ей было жутко призанятно сменить привычные окопы, грязь, сухую кровь с бинтами, на приличное общество. В нем спокойно. Сложно поверить, что где-то там, теряя руки с ногами, воевали люди, засыпая с оружием. Для солдат оно – мать, ребенок и жена. Выражаются ли исполнители о чем-то так же? Сложно представить. А ей, мало в сих вопросах осведомленной – более того.
– Это не правда, – важно отрезала Шофранка. От резкости высказываний голова Нила шла кругом. Он понял, что упустил важное – то, чего так не хотел! Опешив, навострил уши в ожидании объяснений. – Пурга это, что медсестры балуются, – будто оправдывается. Какая прелесть. Только Собакин, погруженный в мечтания, не расслышал чего сказала Галя уходя. Собеседница – дама толковая, постаралась разъяснить воздыхателю в чем дело.
– Послушайте, – замялся Собакин, – не принимайте близко к сердцу говоры их. Вы же не будете из-за дерзостей расстраиваться?
– Нет, Нил Тимофеевич. Мне не печально, вовсе наоборот. Весьма ль часто так выражаются о милосердных сестрах?
– Честно сказать, не могу знать, – потер шею. В этом жесте отражалась нисколько не ложь – чеканная нерешительность. Если уж тему войны мимо ушей пропускал, то ее столь незначительные детали – более того. – При мне говорят о вас одни только хорошие слова! – подобная недосказанность, мнится, еще никому не навредила.
– Приятно слышать. Однако, не поймите меня неправильно, но я действительно желаю отвести душу. Устала и больна.
– Мне проводить вас до дому? – с трудом Нил разбирал сказанное, уж больно Шофранка голову вскружила. – Мне труда не составит.
– Я о другом, – рассмеялась. – Желаю, чтоб сей день запомнился большим и грандиозным.