– Может, – предположил Мрак, – усталый был? Да и не рассчитать все, это не звезды, что всегда звезды. И локтями не пихаются. А люди шыр-шыр, как мыши!.. Везде пролезут, и везде не туды. А Мелигерда еще и женщина!.. Так что не отодвигайся. Так устроено. Наверное, так и надо.
Он ел с удовольствием, мясо и хлеб только что прожарены, скатерть новенькая, еще не засалена, ничто не подгорело, все в самый раз.
Яфегерд подвигал задом по земле, словно там начали пробиваться ростки шипов, сказал совсем жалким голосом:
– Не могу. Там все непонятное. Мы ж договорились насчет отсрочки!
Мрак покачал головой.
– Еще нет. Ты карту закончил, как говоришь, почти-почти?.. Осталось день-два?
– Неделю, – ответил Яфегерд торопливо. – Дай неделю!.. Эта карта звездного неба – вся моя жизнь!.. Обо мне забудут, а картой будут пользоваться веками мореходы, странники, торговцы, даже простые бродяги, что ищут неизведанных земель…
Мрак нахмурился, но смолчал, пережевывая мясо, Яфегерд трусливо поглядывал на могучего варвара.
– Ишь, – буркнул Мрак, – и у тебя есть что-то дороже жизни.
– Спасибо, – прошептал Яфегерд, – что понял.
– Но увиливать низзя, – сказал Мрак строго. – Звезды – это звезды, а мы на земле. По ней еще нет хороших карт, а вон по небу делаешь. Звезды, конечно, чистенькие, сияют, а по земле в грязи приходится. Да и соседи спят и видят. Скорее всего артане, но и куявы молодцы, клювом не щелкают. Да и вантитские купцы не зря вынюхивают. Половина Барбуса туда свое ремесло продает, а одевается только в вантитское.
Он рвал мясо крепкими пальцами, ел быстро и с удовольствием, Яфегерд сперва кушал медленно и деликатно, разохотился постепенно, начал есть по-мужски, грубо и небрежно, доказывая, что и в звездочете может таиться мужчина.
Блюда постепенно пустели, в конце Мрак хотел вытереть о скатерть блестящие от жира пальцы, но пожалел подарок прекрасной принцессы, сорвал пук широколистной травы.
– А теперь что? – спросил он и кивнул на массивную посуду.
Яфегерд пояснил:
– Читал в старых книгах, надо забросить сверху краем. Или просто загнуть.
Мрак взялся кончиками пальцев за уголок скатерти, свежая, как раннее утро, неуклюже натянул на ближайшую миску. Та дрогнула, осела, через пару мгновений растворилась в ткани, словно теплая вода, а за нею ушла и вся посуда.