Я поселил её, в комнате на втором этаже, с замком на дверях. На окнах были решётки. Внутри была уютная спальня, со своим санузлом и ванной комнатой. То, что надо. Рюкзак с её вещами, тоже доставили в спальню. Только телефон я изъял и положил в своём кабинете, в стол.
После осмотра, доктор вынес диагноз: Нервное истощение. Последствие стресса.
Гриф уехал вместе с доктором. Я поднялся и вошёл к своей пленнице. Она медленно открыла глаза и посмотрела затуманенным взглядом. Её губы были сухими. На тумбочке рядом стояли вода и бульон, по рекомендации доктора.
– Зачем вам я? – тихо прошептала она, – Отпустите меня!
Неужели, она сдалась. До обморока, она была решительнее.
– Надеюсь, скоро все решится! – произнёс я. Она закрыла глаза. Я уловил влагу на её ресницах. Но она не дала слезам, скатится вниз, отвернувшись. Я молча вышел.
Глава 2
Макс
Прошло двое суток, как мы перевезли девушку в особняк. Но ожидаемого звонка, так и не было. Это напрягало. Неужели, Агазов думает, что сможет обойти меня. Не в этот раз. Хватило, что десять лет назад, его сын разрушил мою жизнь. Теперь, моя очередь. Грудь опять сдавило от боли.
За это время, я иногда входил в комнату, где поселили Яну. Девушка пила только воду, мало ела. Была по-прежнему бледная и слаба. Вела себя, слишком смирно. Принимала душ и выходила переодетой. Эмоций никаких, не показывала. Мне, это не нравилось. Остальное время, я мог наблюдать за ней, по камере, установленной в спальне.
– Почему ты не ешь? – спросил я, входя в комнату.
– Я не хочу! Какая тебе разница! – огрызнулась она в ответ, – Что вам надо? Чего вы ждёте?
– Я жду, когда твой отец и брат, обнаружат, что тебя нет!
Она странно посмотрела на меня и горько ухмыльнулась. В её взгляде читалась печаль и обреченность. Хотя, её никто не трогал. Она просто жила, в пределах одной комнаты. Больше она ничего не говорила.
Я спустился в кабинет и достал её телефон. Всё это время, он молчал. Её никто не искал. Никто не интересовался её делами, двое суток. Для меня, это было странно.
Я набрал номер отца девчонки.
– Здорова Давид! – произнёс я, растягивая слова.
– Это кто?
– Это Зверь! Знаешь меня?
– Знаю! Чем обязан? – резко спросил он. Он знал меня. По его тону, я это понял, хоть мы и не были знакомы лично. Вернее, я помню его с детства, тогда, когда он отмазал своего сына, от смерти моей сестры. Мне было двенадцать, а его сыну шестнадцать. Он не имел прав, но вовсю гонял пьяным, по ночному городу.