Это был он. Его лицо было немного моложе, чем сейчас, но слишком худым. Я догадалась: то, что Фуэго мне показал, было, пока маг еще взрослел. Значит здесь ему около шестнадцати. На несколько лет младше, чем я сейчас.
Он стоял около сгоревшего здания. Трудно было сказать, чем оно было до пожара. Фуэго плакал. Его слезы текли с него градом. Одежда была порвана. Руки и лицо грязными в саже.
Он сел около сгоревшей постройки и пробыл там, пока не стемнело. В темноте к нему подъехал мужчина на коне. В руках у него был фонарь, что позволяло увидеть его лицо.
Я точно знала, кто это. Слишком часто видела его портрет во дворце. И слишком много историй о нем слышала. Фрио. Первый правитель рода Азул. Мой дальний предок.
Он посадил Фуэго на коня перед собой и поскакал с ним во дворец. Я была приведением, смотревшим им вслед, и задумалась о том, что Фуэго очень сильно приуменьшил, когда сказал, что ему больше трехсот. Его возраст был около тысячи лет. Мгновением позже меня насторожила цена этого знания. Чем я должна ему буду заплатить за то, что он раскрыл мне небольшой фрагмент его жизни?
Ответ не заставил себя долго ждать. Я вернулась в реальность. Пара секунд в голове моего соперника оказались несколькими минутами борьбы. Я не смогла отразить его удары. Открыла глаза, когда уже лежала на полу, свернувшись клубком. Все было мутным и кружилось. Закрыла глаза.
Когда я пришла в сознание, мы уже были дома. Вечер. Одежда была чистой. Он переодел меня. Медленно я спустилась вниз.
Боли не было. Но так не могло быть. Я помню наше сражение. Мой проигрыш.
Я зашла на кухню, где хотела найти Фуэго и обрушить на него всю свою злость. Там его не было. Тогда я решила дойти до реки.
Он сидел на берегу и смотрел на воду. Услышав мои шаги, Фуэго обернулся, вскочил на ноги и сказал:
– Ты победила, моя королева. Но мне нужно было показать обратное, – он виновато посмотрел на меня и достал из кармана мешочек, – на меня делали ставки больше. Деньги нужны нам на дорогу. Завтра мы отправимся. Ты совершенно готова.
Он не был похож на себя. Не в этой одежде, что осталась на нем, после сражения. Не с таким лицом. Он действительно сожалел, что зашел так далеко или воспоминание пробудило в нем тревогу?
– Почему на мне нет ран? – мне даже это тяжело было выговорить, чтобы не заплакать. Почему-то мне было тяжело не меньше, чем Фуэго.