Для него я была готова на всё что угодно, вероятно, поэтому у меня и получилось. Через день я принесла. Разложила перед ним листы. Он долго читал, как всегда хмурясь, потом поднял на меня глаза.
– Вы это сами?
– А кто же? – спросила я удивлённо. – Папы уже нет.
– Как вы можете чувствовать это? – нахмурился он еще сильнее. – Не всякий опытный специалист в состоянии решать такие задачи. Это совершенно новый взгляд.
– Не знаю, – испугалась я, подумав, что, вероятно, это оттого, что так сильно люблю его…
Я чувствовала, что сегодня с ним что-то происходит. Мы были одни, что выпадало не так часто, и я тут же заметила в нём сильную перемену. Впрочем, он и не собирался скрывать этого. Было видно, что он принял решение, только я понятия не имела какое. Он отчего-то сделался резок со мной, если не в речах, то в поведении точно, и мне не удавалось понять причину. Словно он сердится на что-то. И это пугало меня.
– Дмитрий Сергеевич… – начала было я.
– Ты невозможно талантлива, – прервал он хрипло и, качнувшись вперёд, упёрся локтями в стол. – Откуда тебе знать такие вещи? Ты же совсем девочка.
Хорошо хоть не добавил «глупая».
И ещё он назвал меня на «ты». Впервые со дня нашего знакомства.
Я что-то забормотала про науку, про то, что это очевидно и концепция лежит на поверхности, но вскоре, столкнувшись с его тяжёлым взглядом, почувствовала, что краснею, и неловко провела ладонью по лицу. Мне вдруг показалось, что мы говорим вовсе не о работе. Он так смотрел, что я не знала, куда девать глаза, мне сделалось жарко, а он свои отводить и не думал.
– Хочешь ведь… – бросил он хмуро, и это снова прозвучало так резко, что я обомлела, заёрзав на стуле и не имея сил отвести глаз от его лица. Ибо и думать не смела о том, чего хочу от него.
Наверное, я не умела правильно влюбляться. Жёсткое доминирование отца с самого детства не научило меня относиться к мужчинам как к равным.
Он продолжал смотреть на меня изучающе, тяжело опираясь подбородком на широкий загорелый кулак.
– Дмитрий Сергеевич, я…
– Дай мне… – сказал он вдруг, не меняя позы.
Сказал так просто, что я даже не успела испугаться. Таких слов я ещё не ведала тогда, хотя, наверное, давно следовало бы. В моём возрасте не понимать подобных вещей было уже неприлично…
– Что именно? – подняла я ресницы, бестолково пошарив глазами по столу, но не найдя ничего, что могло бы заинтересовать его, снова взглянула и вдруг почувствовала жуткий озноб, столкнувшись с его мрачным взглядом. Пальцы застыли, а щеки, наоборот, разгорелись так сильно, что сделалось больно глазам.