– Привет, Морти.
– Ты опять припозднился, – покачал головой Мортимер, – всё так давно началось, что скоро закончится. Вот, например, смотри, – он покачал рукой с бутылкой, – уже третья.
– Много пить – вредно.
– Да, – рассмеялся Мортимер, закатывая глаза, и следом указал пальцем на центр гостиной, прямо на бархатный диван. Там сидел Мэрион, откинув голову на спинку мебели, с расстегнутыми верхними пуговицами белой рубашки, вытянутой – им или кем-то еще – из черных брюк. – Вот, – продолжал Мортимер, не спуская глаз с друга, – говоришь, как врач, а настоящий медик с трудом букву «а» может произнести: вусмерть пьяный.
– Фэлис опять притащил все с собой? – перевел тему Дилан, отводя взгляд.
Мортимер кивнул, прислонившись головой к близнецу; когда они так стояли, скрывая в тени глаза, их было не отличить.
– Конечно, – сказал Мортимер. – Как обычно. Знаешь, у него столько последователей, что он скоро станет настоящим наркобароном. Я до сих пор удивляюсь, как его не вычислили.
– Не верю я, что сам он держится вдали от сильных веществ.
– Ты его видел? Фарфоровый, не ест и только пьет, худой просто страх. Конечно, он не справляется. Вообще, ты завязывай. Не читай мораль и меньше думай о других. Главное – ты против наркотиков, а остальное должно проходить мимо тебя.
– А ты, – Дилан повернулся к брату, взглянув тому в глаза, – против наркотиков?
– Волнуешься, да? – насмешливо улыбнулись в ответ. – Я не хочу умереть с пеной во рту, это, как минимум, некрасиво, и существует множество других способов. Но я пробовал – дрянь редкостная.
– Верю.
– Спасибо.
Настала очередь Дилана усмехаться. За ту минуту, что они разговаривали, к ним подобрался Мэрион. Слегка шатаясь, он придерживал указательным пальцем очки на носу, чтобы они не упали, когда он пробирался через людей с опущенной головой. Добравшись до стойки, он плюхнулся на одну из табуреток – три табуретки стояли вдоль досок – и взглянул на близнецов. Ослепительно улыбнувшись, он сказал:
– Рад видеть.
– Видишь, – прошептал Мортимер на ухо Дилану, – он даже разговаривает так, будто отработал двадцать часов в операционной.
– Он всегда так разговаривает.
Мортимер пожал плечами, мгновенно подлетая ближе к отвернувшейся Джойс, чтобы украсть другую, целую бутылку прямо из-под ее носа. Когда та повернулась обратно, макушка Мортимера уже нагло удалялась в глубь потока. Девушка разразилась тихими оскорблениями. Дилан недовольно выдохнул, оставив силуэт пропавшего брата, и присел рядом с затихшим Мэрионом. В молчании время текло медленно. Всего от одного стакана глаза уже не успевали за движением людей, уши – за музыкой, а мозг – за мыслями, которые от большого количества превратились в пустоту.