– Я не люблю официальности, но, если вы так хотите, тела будут.
– В каком смысле?
– Из какого отдела вы прибыли, детектив? – спросил Дилан. – Я угадаю, хотите? – и, не дождавшись ответа, продолжил: – Наркотики? Оружие? И то, и другое? – вскинул бровь, как бы догадавшись. – Неужели! Вы ловили контрабандистов! И как, захватывающее зрелище?
– Я еще раз повторяю, – отчеканивая каждое слово, но не слезая с мягкого тона, произнес Карсель, – что мое прошлое не имеет никакого отношения к нашему разговору. Но ваши слова о серийных убийствах… расскажите об этом, пожалуйста, подробнее.
– Убийцы, особенно серийные, – это порода совершенно другая, детектив. Тут мало просто иметь чуйку на людей, которые перевозят товары, тут важны детали. В общем и целом вся информация, которая вам необходима, находится в учебниках – они к вашим услугам. Я могу сказать одно: тело – это подсказка, оттуда можно многое узнать, только вот из-за отсутствия опыта вы едва ли успеете это сделать. У убийцы мало времени, ведь он заперт в этом университете, поэтому, вероятнее всего, будет действовать быстро.
– С такой уверенностью говорить о подобном… – задумчиво протянул Карсель, на что Дилан слабо рассмеялся. – Извините, что смешного?
– Я не виновен, детектив. Был бы я таков, вел бы себя иначе, как минимум, не рассказывал бы вам о том, что убийства – по убеждению.
– В таком случае, вы не хотели бы оказать помощь следствию?
– Смешно, – со снисходительной улыбкой кивнул Дилан. – У вас есть ко мне еще вопросы, детектив?
– Я уже задал один.
– Ну, раз вопросов нет, я тогда пойду. Вы не против? Понимаете, у меня был тяжелый день, хотя время только близится к обеду, ужасно, не правда ли? Я хотел бы отдохнуть. Благодарю за беседу, мне было довольно интересно.
С издевательской усмешкой на лице Дилан развернулся, не доставая рук из карманов, и поплелся обратно в комнату; за спиной послышались шаги – детектив пошел за ним. Юноша прекрасно понимал, что теперь его не оставят в покое, что, впрочем, было ясно еще с момента обнаружения, но сейчас, после проведенной беседы, Дилан превратился в главную мишень. Карсель не спустит с него глаз, более того – вскоре вновь наведается к юноше, попытается сыграть на доверии и не забудет про свое предложение о помощи. Тот уже запутался – все-таки недостаток опыта в подобных делах играл роль, – поэтому цеплялся даже за намеки какого-то студента, любому здравому человеку показавшиеся бы обыкновенным способом ввести собеседника в заблуждение. Впрочем, отчасти так оно и было, но истина в его словах явно проглядывалась: в университете завелся человек, отличающийся крайней жестокостью, и убийство – его рук дело. Тот факт, что Мона была первой, но не последней, был очевиден для юноши с самого начала и прочно укрепился в сознании после объявления о вырезанном на коже символе. На то существовало несколько причин: во-первых, положение тела: на девушке не было синяков – значит, она не упала в драке, ее положили поперек стола, придавая этой детали определенный смысл; к тому же, такая пошлость, как избиение, привела бы к оплошности, нелепо аннулируя все старания, так что убийце это было попросту невыгодно; во-вторых, тончайший разрез на теле был настолько аккуратным, что без преувеличений мог называться работой ювелирной, казалось, он был сделан бумагой, – значит, в него небезосновательно вложили много сил и терпения; в-третьих, убийство было тщательно продумано, сработано быстро, никаких улик, никаких лишних движений – идеальное хладнокровие. Но, прежде всего, отличался именно круг как деталь выдающаяся, как образ, с помощью которого виновник передавал мотивацию, способ и свою личность; вероятно, именно в этой вырезанной фигуре крылся смысл совершенной жестокости. Выведение этих догадок заняло у Дилана какие-то несчастные минуты наблюдения за телом, так что теперь ему оставалось отследить связь между жертвами после второго тела, а после третьего подтвердить свои домыслы. «Ставлю на то, что это не займет много времени, – подумал юноша. – Карсель явится после третьей жертвы». С этими мыслями он вернулся в комнату и, спокойно пожав плечами друзьям, сел на свое место, как бы погрузившись в свою голову, но краем глаза наблюдая за нахмуренным детективом, зазывающим поочередно всех остальных.