Мэрион промолчал. Он привык молчать и слушать.
– Этот миф – один из самых безобидных, а вы головы повесили, – возник Дилан, сложив трясущиеся от усталости руки на груди.
– Ты тоже читал? – поинтересовался Фэлис, глупо смотря в какую-то точку перед собой: то ли от бессонницы, то ли от услышанного.
– Глупый вопрос, Ворон, – ответил Дилан, слабо улыбнувшись. – Я его брат. Брат-близнец. Мортимер пичкал меня этими книжками с детства и заставлял вместе с ним мучаться над латынью и древнегреческим.
– Древнегреческий и латынь помогают тебе сейчас в изучении других языков, а в остальном я лишь привил тебе любовь и терпение к учебе и чтению, так что единственный правый тут – это я.
Дилан отчего-то усмехнулся, на что Мортимер в ответ улыбнулся. В промежутках между потемневшими налетами облаков проскакивала гроза, и гром сопровождал ее редким и коротким рёвом. Вдалеке послышалось карканье ворон. Студенты продолжали молчать, мимолетно улавливая звуки то открывавшейся, то закрывавшейся двери помещения.
Молчание может быть успокоением, может быть заостренным ножом, занесенным над горлом. В тот момент оно было иным: оно было страшным. Не парализующим, а ужасающим тихо и холодно. Такое молчание говорило о том, что земля, на которой они, юноши, жили, должна была вот-вот сотряснуться, пасть замертво. Все четверо это чувствовали. Фэлис отгонял мысли, Мэрион принимал их смиренно, Дилан – устало, а Мортимер – с трепетом. Но одно объединяло всех. Им было пусто.
– У меня вообще-то мистер Беннет через пять минут, – оборвал полушепотом Фэлис тишину, – и долги по всей учебной программе. Еще с прошлого года. Мне нужно бежать, – закончил он и остался сидеть на месте.
Мэрион кивнул, не обращая на него своих серых глаз: – Беги.
Фэлис кивнул в ответ. Он медленно встал на ноги и забрал свой пустой стаканчик, незаметно закинув тот в открытый карман сумки прошедшего мимо студента. Тот ничего не заметил, и Фэлис направился к выходу, но потом внезапно обернулся, привлекая действием внимание друзей.
– Может, это бог? – повторил он свои слова, осознавая их слабость в своей неуверенности.
На него поглядели две пары обеспокоенных глаз и одна – удивленных, принадлежавшая Дилану.
– Ты действительно сошел с ума? – вскинул бровь Мэрион.
– Может, – повторил Фэлис, игнорируя чужие слова, – бог способен помочь?