В драме «Миг всемогущества» самозванцем невольно становится Юрий, сын кормилицы настоящего царевича, в пятилетнем возрасте переживший резню в Угличе и спасенный от верной гибели монахом Григорием Отрепьевым. Названый Дмитрий искренне считает себя сыном Ивана Грозного до тех пор, пока встреча с царицей Марфой не раскрывает ему глаза на истинное положение вещей. Подобно герою Шиллера, он тяготится вынужденной ролью самозванца, и лишь после сложнейшей внутренней борьбы решает принять венец ради будущего счастья своего отечества. «Не бывает великого преобразования без пролития потоков крови, а я хочу победить нелепые предрассудки, укоренявшиеся в умах веками, пробудить благородные чувства в зачерствевших душах, одним словом, превратить толпу рабов в граждан. И все это – не пожертвовав ни единой жизнью», – заявляет он (д. IV, сц. VII). Это благородство, неуместное в привыкшем к кнуту обществе, и становится в итоге причиной его гибели.
Григория Отрепьева драматург изображает человеком верующим едва ли не до фанатизма и одновременно одержимым идеей отмщения Годунову. Месть вызвана в данном случае не личными интересами; в сознании монаха она приравнивается к небесной каре тирану за все его преступления. Этот Отрепьев – трагический злодей. Видя в своем воспитаннике исключительно орудие мести, он не может смириться с его внезапной самостоятельностью и даже грозит ему разоблачением, но в решающий момент принимает всю вину на себя и пытается оправдать действия своего приемного сына.
Как справедливо отметил П. Вейнберг, образы Самозванца и Отрепьева выглядят несколько размытыми, их жесты и реплики излишне пафосны.
Наряду с этим в пьесе дается любопытная трактовка характеров Петра Басманова и Марины Мнишек. Переход воеводы Басманова на сторону Самозванца обусловлен здесь лишь публичным признанием последнего Марфой. Вследствие этого образ воеводы остается в тени и не несет никакой особой нагрузки, как бы уступая свою традиционную роль отцу Григорию. Марина (Мари) Мнишек на протяжении всего действия демонстрирует удивительную силу духа и выступает не только в роли возлюбленной Дмитрия, но и его преданного друга и сподвижника. Тем более неожиданной и неоправданной кажется ее слабость в момент наивысшей опасности для супруга (потеря рассудка в финальной сцене).