АГНЕСА. Хвала храброму монаху!
МАРГАРИТА. У меня предложение: давайте поцелуем его все по очереди, когда он появится.
ВСЕ [хором]. Поцелуем его!
[Девушки смеются.]
МАРИ. Он поспешил в Углич и, несмотря на тысячи препятствий, добрался до царственных изгнанников. Царица Марфа – так зовут вдову царя Ивана – переживала один из моментов спокойствия, которые человек, чья жизнь полна страданий, пытается создать с помощью зыбкой надежды, иллюзий и химер.
ГУВЕРНАНТКА. Бог мой, да ведь так мы и переносим беды в этом мире.
МАРИ. Рядом с нею всегда была кормилица Дмитрия, верная Ирина, со своим сыном, молочным братом царевича, и два мальчика резвились с веселой беззаботностью своего возраста. Отец Григорий без околичностей описал царице новую опасность, угрожавшую ее сыну, и предложил тайно вывезти его в Польшу, но несчастная мать не находила в себе сил с ним расстаться.
ВАНДА. Ее можно понять. Бедная женщина!
РОЗА, АГНЕСА, ЮЛИЯ. Бедная мать!
МАРИ. Да, бедная мать! Но пока она колебалась, беда постучала в двери. Как-то ночью монастырский колокол разбудил город набатным звоном. Отец Григорий, остановившийся неподалеку и всегда спавший чутко, первым прибежал на этот скорбный зов. Ворота монастыря были открыты, обезумевшие от ужаса монахини сгрудились, ожидая помощи. Они рассказали ему, что звонарь заметил, как двое вооруженных ножами людей перелезли через стену и проникли в монастырь. Он хотел узнать больше и бросился по коридору к спальне, которую делили две женщины и двое детей. Когда он вошел туда, жуткое зрелище предстало его глазам…
ВСЕ ДЕВУШКИ. Ах!!!
[Звук охотничьего рога слышится теперь ближе.]
МАРГАРИТА. Решительно, эти Немвроды5, направляются в нашу сторону. Они, должно быть, приняли нас за ланей. Впрочем, тут нет ничего удивительного.
РОЗА. Да что там охота! Чем кончилась история, Мари?
АГНЕСА, ЮЛИЯ. Да, чем все закончилось?
ВАНДА. Ты сказала, что жуткое зрелище открылось взору отца Григория.
МАРИ. Спальня была залита кровью. Убийцы уже прикончили двух жертв: маленького товарища Дмитрия, которого эти полупьяные чудовища приняли сперва за юного царевича, и его мать Ирину, которая пыталась его защитить и погибла вместе с ним. Убийцы тем временем обнаружили свою ошибку. Дмитрий притаился за печкой, куда его мать, предупрежденная об опасности набатом и шумом шагов в коридоре, успела его спрятать; но бедный ребенок, напуганный ужасной сценой, разворачивавшейся у него на глазах, выдал себя криком. В тот момент, когда отец Григорий вошел, убийцы вытаскивали мальчика из его укрытия, а царица Марфа с воплем отчаяния упала без чувств. Дмитрий, несомненно, погиб бы, если бы монах не свалил на пол обоих убийц двумя мощными ударами дубины по голове.