К нему давно все привыкли, принимали как есть, не лезли в душу, не стремились раскрывать свою – он как будто жил параллельно, практически не пересекаясь ни с кем, в своей реальности, в своей вселенной. Которую сегодня кто-то разрушил.
Дождь закончился. Народ разошелся по домам. Потрепанный Уазик-«буханка», завывая мотором, увез тело в морг, милицейские машины тоже почти все разъехались, остался только «жигуленок» оперов и вишневая «девятка» следователя из райцентра. Усатый крепыш в кожаной куртке осматривал ящики письменного стола, доставая пачки листов, исписанных мелким почерком. Ему бросилась в глаза фраза, подчеркнутая жирной карандашной линией, и он прочитал вслух:
– Если кто думает, что нечто познал и знает, он еще не познал так, как следует познать. Как тебе, Николай Иванович, звучит?
Его пожилой напарник машинально кивнул:
– Глубокомысленно. Я знаю, что ничего не знаю. Старичок, видно, любил подумать.
Следователь внимательно рассматривал книги на полках. Труды христианских апологетов соседствовали с Марксом и Адамом Смитом, а дореволюционные издания чередовались яркими корешками с фамилиями Фоменко и Носовского. Несколько явно старинных фолиантов просто лежали стопкой, в каждом из них торчали разномастные закладки. Пачки толстых исторических журналов, географические обозрения, какие-то альманахи были свалены в кучу безо всякой системы.
Пожилой оперативник спросил:
– Что, Михаил Самуилович, не видишь там ничего ценного? Из-за книг его не могли убить?
– В Епифани? Из-за книг? – хмыкнул усатый.
Следователь спокойно ему ответил:
– Семен, если ты сам не читаешь книг, это не говорит о том, что для других людей они ценности не имеют. Вот, например, эта Библия почти половину твоего «жигуля» стоит.
Оперативник парировал:
– Что-то мне сомнительно, что в этой дыре такие книголюбы есть. Я думаю, это залетные.
Следователь вздохнул.
– Шаббат мне испортили, злодеи… Кстати, а зачем здесь второй выключатель на стене? Николай Иванович, проверь, пожалуйста…
Пожилой опер обернулся, поймал взглядом направление и, подойдя, нажал клавишу. Раздалось тихое жужжание, и часть вертикальных книжных полок вдруг повернулась вокруг своей оси, открывая вход в небольшое помещение. Семен от неожиданности схватился за рукоятку пистолета в наплечной кобуре, но не вытащил, удержался. А следователь спокойно подошел и заглянул в тайную комнату.