На вопрос: «Почему?» – они заговорщицки отвечали: «Как почему? Это же китайцы!»
Я не исключаю, что «тонсуксэны», проживавшие с китайцами, таким же образом советовали им «не водиться» с русскими…
В то же время мой «тонсуксэн» относился ко мне с уважением, время от времени я покупал ему сигареты в советском посольстве, и он тайно их курил, так как корейским студентам это открыто делать не разрешалось. Впоследствии он стал работать в туристическом бюро с русским языком. Я узнал об этом, увидев его в аэропорту встречающим туристов десять лет спустя.
В столовой общежития кормились мы все вместе: и китайцы, и советские студенты, и немцы. Поскольку китайцев было раза в два больше всех остальных, они привезли с собой и повара, который искусно готовил, причем как китайские, так и европейские блюда. Но были еще и корейские тетушки на кухне, благодаря которым мы, студенты из СССР, впервые знакомились с кухней Кореи и привыкли к ней, прося давать нам только местные блюда.
Особенно вкусными были вареные пельмени, корейские салаты, разного рода лапша. Можно было брать добавки, если не наелся.
Питаться в столовой иностранцам довелось всем вместе, но, чтобы учиться, корейцы распределили нас по национальному признаку – студенты из СССР занимались корейским языком в группе отдельно, немцы отдельно, китайцы тоже в своих группах, но у них среди всего прочего была программа корейского музыкального искусства.
Занятия шли в одном из корпусов университета, но не в главном здании, а в новом строении. От общежития пешком было идти до него минут пять, переходя через дорогу. Учили главным образом только язык, никакой идеологии и пропаганды.
Каждую пятницу наш главный университетский преподаватель Ким Бёнму, всегда улыбающийся человек в очках, приходил в общежитие посидеть с каждым студентом, выслушать его пожелания, дать советы по корейскому языку. Как и все, я угощал его сладостями и чаем, не возбранялось подать и чарку водки или бутылку пива.
В посольстве СССР в Пхеньяне был магазин, в котором можно было купить товары из Хабаровска и Москвы, в том числе водку и коньяк, но мы, как студенты, особо ни в чем не нуждались, поскольку все, что нужно, было в общежитии.
Стипендию советским студентам выплачивали в посольстве СССР в корейских вонах. На бумажной банкноте достоинством в одну вону был выведен лозунг «Сесан-е пуром опсора!» – «Нечему завидовать на свете!» Он отражал идеологию идей «чучхе», которая лежит в основе жизни северных корейцев. На эти деньги мы и жили.