– Миха не скрывал восхищения. – Тебя, здоровяк, на ВДНХ пора отправлять!
– Тренируюсь, когда время есть, – Андрейка засмущался. – На вот свой заказ.
Передавая пакет, дно которого растягивал груз с округлыми очертаниями, Рязанцев спросил:
– А зачем они тебе, Николаич?
– Привык, понимаешь, по утрам гимнастику с гантельками делать, – прошли годы, а привычки балагурить Маштаков не утратил.
Видя, что Андрей в объяснение не поверил, успокоил:
– Ноль криминала. Прикинь сам – труп с таким плёвым грузом не притопить. Разве что кошака бродячего какого? Шучу. Спасибо, выручил. Через недельку верну. Курить не научился?
– Нет.
– Молодец. Тогда добавь на «Приму», а то я забыл дома свой толстый кошелёк[65], – никотиновая зависимость победила условности.
Через минуту Миха пыхтел сыроватой, горькой на вкус сигаретой.
– Значит, ты в МРО[66] трудишься? А чего туда нырнул?
– Теперь называется ОРЧ[67]. Вадим Львович подсуропил. Он задумал эту, как её, ротацию, убойщикам сделать, чтоб они на один карман с криминальной милицией работали. Пока я там в гордом одиночестве. Сейчас ждут, когда Валера Петрушин на пенсию откинется, чтобы, значит, ещё человека с розыска запихать.
– Как Валера? Аптеку посещает?
– Тутуже амбулаторно не лечится, Николаич. Сдаёт Гербертович.
– Жаль, он из них самый нормальный. Ну и как тебе, брат, в управленческой структуре? Старший опер, небось?
– Просто опер.
– Ну, капитана хотя бы получил?
– В июне срок, если кафтан не прожгу. Сутулов щемит. Думает, я Львовичу обстановку подсвечиваю.
– Смотри, аккуратно с ним. Он жалит исподтишка. Я тебе рассказывал, как он в девяносто седьмом хотел меня подставить?
– Рассказывал, Николаич. Я всё помню.
Беседа на темы, составлявшие когда-то смысл существования, взволновала Маштакова. Душевно было с Андрейкой, непринуждённо. Не хотелось расставаться.
– Торопишься? – отреагировал Миха на взгляд, брошенный Рязанцевым на часы. – Давай вечером увидимся?
– Блин, сегодня никак. У сына день рождения.
– О-о, брателло, а я ведь ни ухом, ни рылом в твоей личной жизни! Неужели Юлька тебя осчастливила? И давно ль вы сочетались законным браком?
– В две тысяча первом, четырнадцатого сентября. Я тебя тогда, Николаич, обыскался, приглашение хотел вручить. В общагу раз пять ездил, в артполк…
– А сыну сколько стукнуло? – всё, что касалось его исчезновения, Миха упорно пропускал мимо ушей.