– Не трогай!
– И чего это ты так боишься?
На этих словах он все же вырвал у меня домашнее задание и стал с интересом листать, уворачиваясь от моих нападок.
– М-м… староста, – лукаво протянул он, добравшись до последнего листа, – я и не думал, что у девушки с такой холодной фамилией такие горячие мысли.
Я потянулась, чтобы вырвать у него листок с рисунком, но он поднял руку вверх, так что тот оказался для меня вне досягаемости.
– Постой, постой. Наши любимые однокурсники знают, что у тебя такой талант к рисованию? – Он вскинул голову в сторону наблюдающих, – Вы просто обязаны это увидеть!
– Понятно же, что это твоя очередная идиотская шутка! – Выпалила и сложила руки на груди.
Если буду прыгать вокруг этого листа как собачонка, может показаться, что мне действительно стыдно. Пусть стыдится художник!
– Моя? – Невинно спросил он. – Зачем же мне рисовать голых мужиков?
После этой фразы интерес окружающих мгновенно усилился, и некоторые стали подходить ближе, крутить головами, чтобы рассмотреть, что держит в руках Ник, почему это оказалось в моей работе и какое имеет отношение к голым мужикам.
– Неужели ты думаешь, будто никто не поймёт, что это твоих рук дело? – Нарочито громко сказала я, чтобы донести до слуха однокурсников этот очевидный факт.
Тогда Ник резко приблизил ко мне лицо, на котором не осталось и намёка на улыбку, и прошептал:
– Они прекрасно это понимают. Им просто нужно зрелище. Разнообразие. Повод для сплетен. Им неважно, что ты этого не делала.
– Ох, е-мое! Лера, да мы многого о тебе не знали! – Засмеялся Саша Семенов, успевший перехватить рисунок из рук Ника.
Теперь все столпились вокруг него, стали раздаваться все новые смешки и восклицания:
– Фу, мои глаза! Как это развидеть?
– Я бы на месте Манцева поставил тебе все семь баллов!
– Лерка, только не расстраивайся, что он тебя отверг. В мире еще много лысых толстых мужчин!
– Лер, а меня нарисуешь? Или ты только по преподавателям?
Все они по-дружески подшучивали надо мной, здесь не было никакой злобы, но я знала: эту шутку мне будут припоминать до конца года. А как теперь ходить на пары по политологии? Однокурсники смотрели на лист бумаги и продолжали всячески выражать свои эмоции по поводу увиденного, в то время как Ник оперся на парту и вперил свой взгляд в меня. Ему хотелось видеть мое негодование, возмущение или хотя бы стыд. Ради этого все и затевалось. Что ж, не дождется.