– Так ты откуда к нам пришел? – Спросил Саша Семёнов.
– Из Вышки.
– Ты перевелся к нам из ВШЭ? – Удивлялась Настя Пронина. – Почему? У меня там подруга учится, ей все нравится.
– Н-да? – Протянул Ник? – Как зовут подружку?
– Полина. Полина Субботина, а что?
– Хм, передавай Полиночке Субботиной привет, – сверкнув глазами, сказал Ник, – Только скажи, что кровать у нее уж чересчур мягкая. У меня до сих пор болит спина.
Настя распахнула глаза и аж побледнела.
– Ты имеешь в виду… Вы… То есть, в смысле, у неё есть парень, я в том плане, что…
– Приятно разыгрывать человека, когда он так бурно реагирует, – протянул парень и ущипнул Настю за нос.
– Так почему ты все-таки решил перейти к нам? – сидящая рядом с ним Марина перетянула одеяло на себя.
Мы с Катей подошли к своей парте, и моя сумка с шумом опустилась на стол.
– Судя по всему, он ничего не решал, его просто выгнали, – фыркнула я, вклиниваясь в разговор.
– Нет, мне стало скучно. А здесь, – он обвёл Марину игривым взглядом, – еще очень много неисследованных… развлечений.
Девушка хлопнула его по плечу, хотя сама даже не старалась скрыть довольную улыбку.
– Ну да, на юрфаке как раз каждый день проводятся дискотеки, по четвергам приезжают клоуны, а каждую третью пятницу всех студентов катают на пони, – не удержалась я.
Ник сложил руки на груди и смотрел на меня так, будто я мошка, и он раздумывает, как бы меня прихлопнуть.
– Я подсыпал виагру преподавателям, – отвернувшись от меня и снова обращаясь к своей «публике», выдал он, – поэтому меня выгнали.
– Преподавателям? – переспросила стоявшая рядом Катька, делая ударение на последний слог. – Всем, что ли?
– Нескольким. У нас был экзамен и, на мое счастье, для каждого из них поставили по бутылке воды. Пришлось, конечно, прийти раньше, но оно того стоило.
В толпе раздались смешки, возгласы удивления и перешептывания. Даже Катя смеялась. Если кто и счел его поступок ужасным, то молчал в тряпочку, опасаясь вызвать недовольство Ника. Никто не осмелился сказать что-то, что может ему не понравится, никто не говорил, что он ведет себя в лучшем случае тупо, а в худшем – жестоко.
– Зачем?
Мой недовольный голос, казалось, прозвучал слишком громко и будто повис в воздухе.
– Староста, а тебе что, для всего нужны причины? – Ухмылялся он.
Ухмылка эта совсем не выглядела доброй, а его лицо казалось вытесанным из холодного камня. О таких парнях обычно говорят, что об их скулы можно порезаться.