Майор помог Люси выбраться из джипа, галантно подав руку, как это делалось в стародавние времена в Европе. Люси едва не засмеялась, представив то, как она выглядит – одежда грязная, рвань и лоскуты… Голова ее слегка кружилась от выпитого бренди.
– Не забудьте то, что я предложил, – произнес майор, пожимая ей на прощанье руку, после чего отсалютовал и, вернувшись в машину, уехал.
Мауа приготовила более-менее сносный ужин: консервированные бобы, восстановленные из порошка яйца, консервированные фрукты. Пока служанка накрывала на стол, Люси сняла свою испачканную одежду и, приготовив халат, принялась растирать тело влажными антисептическими салфетками. Воды здесь не хватало, и ее использовали только для питья.
Постепенно до нее стал доходить шум из соседних домов, куда возвращались их обитатели: врачи, один швед, другой чех, агроном-мексиканец и несколько чиновников ООН, приписанных к Комиссии по перемещенным лицам. Чуть дальше проживала небольшая компания итальянских монахинь. Люси никогда не видела, чтобы монахини носили рубашки или шорты. На них неизменно красовались закрывавшие лицо куколи. От кого монашки прятались? От мужчин?
Подумав о мужчинах, Люси вспомнила предложение майора Обоу. Тот был весьма настойчив, а у нее не было никакого желания принимать это предложение. Почему? Потому что он темнокожий? Конечно, нет! Она надеялась, что нет. Просто сейчас ей не до серьезных отношений. А майор, в конце концов, был красив, очевидно, умен, если говорил как по-английски, так и по-французски. Говорил он и на родном языке, который впитал с молоком матери…
Матери!
Желудок Люси вдруг конвульсивно сжался. Самые неуместные во время еды воспоминания! Люси помчалась в уборную в задней части дома и там освободилась от еды, которую с таким трудом в себя затолкала. Может быть, это вовсе не от воспоминаний, думала она, содрогаясь над круглым отверстием в бетонной плите, а от излишка бренди? Хотя какая разница?
Как много всего она видела! Дети, умершие в утробе, умершие при рождении – просто потому, что их тела были деформированы, а потому нежизнеспособны. Можно было подумать, что после вьетнамской войны… Но люди чаще всего вообще ни о чем не думают. Слезоточивый газ, сонный газ, нервно-паралитические газы, дефолианты – весь набор химикатов, используемых в современной войне, содержался в тканях этих людей. Однажды Люси принимала роды у одной из беженок, которая вместе со своими соплеменниками, как ей казалось, наконец попала в безопасное место. У нее была тройня, и все – мертвые, изуродованные химией. А все потому, что по пути в это безопасное местечко люди питались листьями и кореньями, росшими в пропитанной химикатами земле.