Я моргнула. “Как это поможет?”
“Я полагаю, это поможет мне понять, как это произведение искусства может затрагивать вопросы сексуальности, власти и желания”. Затем она закатила глаза. “Но, честно говоря, мой профессор пытается вытащить меня из библиотеки и …”
“И?”
“Переспал. Она была непреклонна в том, что мне нужно переспать”.
Еще один стон угрожал вырваться у меня. “Ни мужа, ни парня?”
Не то чтобы это имело значение.
Я бы избавилась от него.
Она покачала головой. “Я была сосредоточена на своей диссертации”.
“Мне придется это изменить”. Я протянул ей руку. “Меня зовут Тристан Руссо. А тебя как?”
“Тристан Руссо?” Она в шоке открыла рот. “Нравится. .художнику этой коллекции?”
“Да. Мне нравится ваш анализ моей работы. Ваш профессор был бы счастлив. Вы справились с заданием”.
“Боже мой. Ты действительно художник?” Она поднесла руку ко рту. “Прости. Я понятия не имела”.
“Мне нравится, что ты не знал, кто я такой”.
“Все еще”. Нервный смешок покинул ее. “Что, если бы я возненавидела это и рассказала тебе?”
“Тогда, очевидно, я бы поджег тебя”.
Эти карие глаза искрились, когда она смеялась. Мне нравился музыкальный звук, срывающийся с этих сексуальных губ. Он заполнил пространство вокруг моей головы, восхитительной рябью пробежав по позвоночнику и заставив мой член дернуться.
Как звучит ее голос, когда она стонет?
Было трудно не выдать голод в моем голосе. “Возможно, для дальнейшего выполнения задания вашего профессора вам следует позволить художнику пригласить вас куда-нибудь?”
В этих глазах мелькнула искра желания.
Это было быстро, но я уловил это.
Она прочистила горло. “Меня зовут Нова Уильямс”.
“Это красивое имя”.
“Спасибо”.
“Но это не ответ на мою просьбу о свидании”.
Она ухмыльнулась. “Это действительно был вопрос? Или это было скорее предложение?”
“Я бы сказал, что это был слабый спрос”.
“Что интересно, потому что ты больше похож на человека с жестким характером”.
Мой голос понизился. “Очень тяжело”.
Она сглотнула и повернулась обратно к скульптуре.
Подходил ли к ней когда-нибудь такой мужчина, как я? Ее когда-нибудь преследовали? На нее охотились? Колотилось ли ее сердце от страха или предвкушения? Нервничала ли она?
Она должна быть.
Я продолжал наблюдать за ней.
Нова Уильямс.
Она не смотрела в мою сторону, когда говорила: “Почему ты назвал свою коллекцию Burning Desire?”