Леталлис предложил выпить чая в гостиной, и ушел на кухню ставить чайник. Алина зашла в довольно уютное помещение, с креслами и диванами, возле стены был еще один камин, который кто-то уже затопил. Девушка подошла ближе и присев на корточки, поднесла озябшие ладони к огню.
Языки пламени искусно извивались вокруг темных поленьев, обхватывая их в нежном танце, чтобы потом превратить в пепел. Смертельные объятья.
Леталлис вошел в гостиную с небольшим нагруженным подносом в руках, Алина поднялась ему на встречу, чтобы помочь и тут у неё в глазах потемнело. Она лишь услышала вскрик мужчины, когда провалилась в темноту.
Черная гравийная дорожка под ногами, и непроглядная тьма вокруг. Над головой бесконечное ночное небо, усыпанное миллиардами звезд, сливающихся в Млечный Путь. Свет от звезд не спасает от тьмы, она повсюду, густая, дурманящая. Но страха нет. Не видно ничего вокруг, но почему-то можно различить каждый камешек под ногами, даже крошечный, любого оттенка черного. От каждого шага, вверх взлетает ворох пепла.
Неожиданно вдалеке вспыхивает слабая искра света. Словно гаснущий уголёк, она то вспыхивает, то гаснет, еще мгновенье и потухнет. Вспыхивает и гаснет, вспыхивает и гаснет, как дыхание или как тихий стук сердца.
Чем ближе к огоньку, тем больше становятся размытые очертания неясного силуэта. Полупрозрачной голубоватой дымкой виднеется очертания огромного зверя, его призрачные крылья прижаты к телу, шипастая морда лежит на мощных лапах, глаза закрыты. Зверь спит. И лишь крошечная искра, мерцая внутри него, выдает еле бьющееся сердце дракона.
Тихий шипящий голос, сокрытый во тьме, в теплом легком ветре, что вздымает черный пепел, нарушает тишину:
– Здравствуй, дитя. Ты меня разбудила.
Леталлис метался по дому с телефоном в одной руке и влажным полотенцем в другой: «Док, приезжай быстрее. Я не знаю, что происходит, но её рвет чернотой, инити выходит. Первый раз такое вижу. Она без сознания и не приходит в себя, температура уже до сорока скакнула и судороги уже пару раз накрыли. Дару звоню, у него не абонент. Как скоро будешь?»
Бегом вернувшись к дивану в гостиной, где корчилась девушка, Талл бросил телефон на столик, и склонился над ней с полотенцем. Её снова вырвало, черная слизь стекала по дивану на пол, дымилась и тут же превращалась в пепел.