Он засмеялся жутковатым, гортанным смехом.
Подошла к стене и, щелкнув выключателем, погасила люстру, но ощущение чьего-то присутствия только усилилось.
– Твои метания тебе не помогут, – голос мужчины завораживал, хотя он и говорил страшные вещи. – Ты можешь выключить свет.
Меня затрясло. Он наблюдает за мной прямо сейчас!
– Можешь спрятаться под кроватью.
Я затравленно оглянулась, словно была уверена, что он вот-вот выйдет из мрака квартиры.
– Можешь бежать, Саша, куда глаза глядят.
Нажала на клавишу, чтобы не оставаться в темноте, но свет не включился.
Я тяжело и часто задышала, стараясь справиться с паникой.
– Ты можешь попытаться скрыться от меня, но итог будет один, – мужчина замолчал, растягивая паузу, заставляя мучительно гадать, что он скажет дальше. – Ты все равно окажешься в моих руках.
– Зачем тебе это? – надрывно спросила у него.
– Чтобы слаще была победа.
Я заметалась по квартире в попытке включить свет. Темнота была непроницаемой, как будто даже у соседей пропало электричество.
– Прекрати! – визгливо потребовала я. – Или я пойду в полицию! Тебя посадят!
– Попробуй, сладкая Саша. Попробуй. Ты неприятно удивишься тому, что за этим последует.
– О чем ты? – дрожащим от паники голосом спросила я.
– Если не будешь играть по моим правилам, я буду тебя наказывать. Возможно, тебе даже понравится. Только последствия будут не по душе.
– Что за правила?
– И не рискнешь меня послать? Хочешь услышать правила, прежде чем бежать в полицию?
– Да, – через силу подтвердила я, продолжая всматриваться в темноту.
– Вот видишь, ты уже совсем по-другому заговорила, – он, кажется, был страшно доволен тем, что довел меня до ручки. – Правила очень просты. Ты легко их запомнишь.
Рискнула подойти к окну. На в поле видимости по-прежнему никого не было.
– Во-первых, никто не должен знать обо мне и нашем знакомстве. Запомнила?
– Да.
– Во-вторых, нельзя обращаться в полицию. Не хочу, чтобы в нашу с тобой игру вмешивались посторонние. Тебе это никак не поможет, а мне лень возиться с ними.
Я снова попробовала включить свет и, наконец, в комнате рассеялась тьма. Конечно же, никого здесь не было.
– И последнее, моя Саша, – он произносил имя с такой нежностью, словно наслаждался одним его звучанием. – Не пытайся сопротивляться. Ты сделаешь только хуже самой себе.