Сидя рядом, Альдарх часто мне рассказывал истории и легенды, которые я слушала с большим удовольствием. В его словах оживали горы и моря, росли могучие дубы и завывал зимний ветер. Да, мне казалось, что наша семейная жизнь будет спокойной и безмятежной. У нас будет много детей и самый красивый в деревне дом, где я украшу вышивкой каждый уютный уголок. Наш новый дом был почти готов и я, помимо основных заказов, вышивала покрывало на кровать, украшая его узором из розовых маков.
Свадьба должна состояться после Хабраата, что последний раз был десять лет назад. Тогда меня нашли только на следующее утро в лесу. Я не подавала признаков жизни и была совсем ледяной. Лишь когда принесли в дом и начали растирать согревающими мазями, то поняли, что я дышу и пока жива. Почти неделю все думали, что я не выживу и Наргил начала шить для меня саван, когда неожиданно я пришла в себя. Но я потеряла голос, видимо тот ужас, который я пережила в ночь праздника, как-то на меня подействовал. Я не могла говорить. Естественно, всё понимала, но отвечала жестами. Мне говорили, я всё слышала прекрасно, но сама с тех пор не произнесла ни слова.
До того, как я начала продавать свои вышивки в деревне считали, что я после Хабраата повредилась немного умом и обходили стороной. Но когда мои работы стали так хорошо покупать, а затем пошли заказчики, то я много сделала для деревни. На мои деньги был построен новый колодец, забор вдоль главной улицы. Родители стали лучше одеваться, на столе появилась более вкусная еда. А потом, когда Альдарх сделал предложение, то жители стали здороваться, увидев меня на улице. Не обходили стороной, как раньше.
Сегодня, я наконец закончила своё шёлковое платье, которое шила урывками от основных заказов. Платье было совсем простое, но сама ткань и рисунок обошлись мне очень дорого. Верхняя туника с широкими рукавами, по подолу незабудки и такой же рисунок на рукавах. Я не хотела вспоминать тот день, когда ледяная тьма забрала Сирену, потому что сразу начинала дрожать и из глаз сами собой текли слёзы. Что тогда со мной случилось я до сих пор не знаю. Единственное, что с тех пор во мне изменилось, кроме того, что я потеряла голос, я перестала мёрзнуть. Зимой, когда вокруг завывала метель, а все дорожки и дома почти под самые окна покрывали сугробы, я могла спокойно выйти на улицу раздетой и мне не было холодно. Мать и отец просили меня скрывать это и приходилось зимой одеваться как все, чтобы никто не узнал, что я не чувствую холод.