В детдоме их встретила толстая тетка, ворча, проводила в казарму, где разношерстная ватага детей встретила их подозрительно.
И было, как обычно в жестокие времена, – детей-сирот не бросили, дали кров и пищу. Беспризорники – дети погибших на фронте и во время оккупации, брошенные родителями от голода, и дети репрессированных были разными, как в республике Шкид. Процветал, как сейчас говорят, булинг, создавались шайки малолетних бандитов.
У них в первую очередь отняли выданную новую форменку, милосердно подкинув старое тряпье. Когда их били, старший брат молчал, из его глаз выкатывались слезы, и младший недоумевал, почему тот, такой сильный, не дает сдачи.
Как-то толстая воспитательница, в припадке гнева, выгнала на мороз голого воришку. Вдруг в казарме возник высокий худой начальник детдома, раненый фронтовик, он нес завернутого в свою шинель голого пацана. Грозно глянул на воспитательницу и ударил ее по лицу:
– Вон!
После этого случая эту воспитательницу не видели.