и звук, и отзвук: из разных книг - страница 30

Шрифт
Интервал


Проходит всё, и только остается
неслышный шелест, только шум в ушах…
1973
* * * («Радости нужен повод…»)
Радости нужен повод:
день ли рожденья, год
свадьбы –   гуляй, коль молод.
Горе само найдет.
Даром не потревожит,
лишних не скажет слов,
руку молчком положит,
глянет в глаза: готов?
Вздрогнешь как от ушиба,
жизнь пронесется вспять…
Вот и учись как рыба
воздух пустой глотать.
Начало 1970-х
Три стихотворения
I
Отца и мать двойным ударом
свалила смерть. Их сон глубок.
Теперь они в подлеске старом
лежат ногами на восток.
Лежат, а сбоку стынет лужа,
а сверху воронье кружит,
и шелестит венок: от мужа,
а муж в земле сырой лежит…
II
…И поглотила одна могила
вас друг за другом –   и холм сровняла.
И то, что жизнью недавно было,
теперь землею и снегом стало.
И не поверить, как это просто:
в дыму морозном, в ограде тесной
рядком два-оба –   среди погоста –
сугроб надгробный да крест железный.
И всё. И солнце в морозном дыме.
И от рожденья до смерти –   прочерк.
А я вас вижу еще живыми,
затянут намертво узелочек…
Спите спокойно. Теперь одни вы.
И голос давний, уйду ль, уеду:
 – Не забывай нас, пока мы живы,
не будет снегу –   не будет следу.
И стук какой-то. Окину взглядом
и догадаюсь: наверно, с ланки.
Каток кладбищенский где-то рядом,
колотят клюшки по мерзлой банке.
А снегу, снегу –   само сиянье!
Гляжу –   а вас и следы простыли.
Лишь снег остался да в поминанье
два красных яблока на могиле…
III
На бывшем пруду монастырском ребячий каток.
Кресты и ограды, а рядом канадки и клюшки.
Еще мы побегаем малость, подышим чуток,
пока не послышится судный удар колотушки!
Как жизнь эта мечется –   зимня, желанна, жалка,
но высшая мера часы роковые сверяет:
стучит колотушка –   и рядом удары с катка,
играют мальчишки –   и трубы играют, играют…
1974
Велосипеды
Что есть и что останется –   не знаю.
Как тень мелькает за ее спиной
стремительной, как вспыхивает солнце
на втулке колеса! Она легка
как бабочка, и на лету трепещет
крахмальный фартук белый –   догони!
И колея в черемушник ныряет,
и воздух, воздух хлещет и пьянит,
а я припал к рулю, верчу педали,
я догоню ее! Но нет, едва ли…
Как ненасытна жизнь в пятнадцать лет!
Записка в книге, зуд велосипедный –
и целый день томишься, и во сне
куда-то сломя голову несешься,
она на раме, ты в седле –   и прядь
отбившаяся горячит и дразнит,
а повернется –   губы и глаза,