Так мне исполнилось 21 год. Не хило, да? Для кого-то жизнь в этом возрасте только начинается, а я уже с радостью хотела бы ее закончить. Конечно, это не все дерьмо, которое я прожила, но именно эти моменты ярче других всплывают у меня в голове, когда я закуриваю сигарету, стоя на балконе, и рассматриваю меняющиеся световые вспышки.
в 22 года я поняла, что природа не обделила меня внешними данными. Длинные черные волосы с легкой натуральной волной и холодным подтоном, чувственные, даже я бы сказала лисьи глаза с устремляющимися вверх уголками, высокий рост, и благодаря ему – худоба. Это привлекало мужчин, падких на невинный образ в попытках самоутвердиться под лозунгом «я сильнее». Интересно, тогда у черного входа бара на это же и повелся Райд?
Так и началась моя жизнь в стиле секса в большом городе, в попытках выжить из себя последние присущие людям моральные принципы, и в конечном итоге это обвенчалось успехом.
В одном баре я подцепила мужчину. Ему было за сорок, и несмотря на кольцо из белого золота на безымянном пальце, он был жаден на длинные ноги молодых красавиц, что годились ему в дочери. Мне нужно было лишь пару раз переспать с ним, чтобы получить желаемое и начать устраивать свою жизнь. За то, что я терпела его мерзкий шершавый язык и льющиеся, словно желчь, слова, как из дешевого фильма для взрослых, я получила свое первое место в хорошей компании, параллельно окончив университет по заочному обучению. Мне было плевать, что мной пользуются словно я кукла из японского эротического магазина, ведь выполнив свою роль – я стала зарабатывать хорошие деньги. Не то, что бы они делали меня счастливой, но по крайней мере я могла обеспечивать своего брата и дать ему шанс на другую жизнь.
А потом…в попытках уйти от реальности и своей прошлой жизни, в попытках зарыть в себе эту тьму, что поглощала меня изо дня в день, я переезжала из города в город, меняя квартиры как перчатки. Я оставалась в разных странах по полгода (или на столько, на сколько позволяла виза), пытаясь просто убежать от самой себя. Наверное, мне просто хотелось оказаться там, где я смогу стать кем-то другим, или же меня не станет вовсе. К 24 годам я превратилась в окончательно сломанного человека, загнанного в угол своими страхами, и который все больше понимал, что от себя самой нельзя убежать. Стоп в этом городе, куда я когда-то сбежала от Райда, был обусловлен тем, что поставив сотую печать в своем потрепанном и залитым водой паспорте, я поняла, что волшебного места, которым я грезила словно волшебной таблеткой – не существует, и я просто вернулась в начало.