–не стоит, мне тут правда близко.
–и все же я настаиваю.
Он приложил свою карточку к терминалу и улыбнулся быстрее, чем я успела ответить что-то еще. Его улыбка показалась мне слегка натянутой, но от нее исходило яркое ощущение хищного зверя, что прицелился на свою добычу.
–спасибо вам. Дайте мне свой номер, я переведу вам деньги за продукты.
Не понимаю, для чего люди вечно лезут с тем, о чем их не просят? Мне же и правда всего пара минут до дома.
–не нужно. Может быть лучше вы позволите мне взамен этого проводить вас до дома?
Не то, что бы я очень этого хотела, однако пакет вышел действительно тяжеловатым, а его уверенный взгляд будто бы и вовсе не давал мне другого варианта, кроме как согласиться. Ничего плохого же в этом не будет, верно?
Мы молча шли в сторону моего дома, и уже на подходе он удивленно спросил:
–это ваш дом?
–да.
–как удивительно, и мой тоже. На каком вы этаже?
–одиннадцатый.
–я на десятом.
На его лице снова расплылась эта фальшивая улыбка, которую я за все время работы с людьми научилась определять на ура. Что не так с этим мужиком?
–никогда вас не видела.
–я переехал на этой неделе. Так значит, мы, можно сказать, соседи?
–ага…
Ну приплыли. Я не планировала здесь с кем-то дружбу заводить, беря на себя статус дружелюбного соседа, что так любят принять на себя мамочки в декрете. Оценивая, с какой уверенностью и подачей он произносит каждое свое слово, думаю, что от него будет сложно отвязаться, так что для мимолетного развлечения он вряд ли подойдет. Такие мужчины, как он, никогда не хотят быть в проигрыше.
–тогда еще ни раз увидимся, верно? Буду рад познакомиться с вами поближе. Может быть, зайдете на чай в честь нашего знакомства?
Его глаза, выглядывающие из-под черных ресниц, явно выражали интерес к моей персоне, но сейчас у меня нет никакого настроения играть в эти игры. Конечно, не спорю, он действительно хорош собой. Даже с учетом моего утонченного вкуса, он действительно бьет все рекорды. Однако, я не ела с утра и только что спровадила мужика из своего дома, так что единственное, чего я хочу сейчас, это завалиться в одних хлопковых трусах в кровать и открыть свои предвестники гастрита к тридцати, засыпав всю простынь крошками.
–извините, если честно, я очень устала, и единственное, о чем я могу сейчас думать, так это о том, как я хочу домой.