Я сделал пару шагов. Мои ботинки оставляли за собой застывшие следы на металле. Звезда, похоже, стала уже в несколько раз меньше той, что я наблюдал в видении. От неё остались только твёрдые элементы, а газы почти все улетучились. Поистине, пугающее зрелище. И я совершенно не понимал, почему меня забросило именно сюда.
Неожиданно инфо-датчик получил сигал от одного из кораблей, он содержал вопросы о том, кто я и как здесь оказался. При сканировании поверхности они обнаружили «нечто живое», и лишь многократное увеличение изображений дало понять, что это человек! Но у меня не было второго датчика, который отвечал за обратную связь, и я попытался объясниться жестами. Это было лучше, чем молчать и ждать, пока по мне запустят очередную ракету.
Системе жестов меня обучили на Лораксе. Так я представился: «Маркус Гиронимус». Видимо, капитан понял и повторил моё имя через инфо-датчик. В его голосе звучало изумление. Я жестом показал, что он всё правильно понял. Капитан спросил, как я оказался на звезде Немма. Я снова жестами ответил: «Не знаю». Капитан сказал, что может отправить ко мне шлюпку, но это очень рискованно. Термоядерные реакции внутри ядра не закончены, и в любой момент может произойти новый всплеск активности. Я в ответ покачал головой, и сделал жест, означающий «пять минут». В ответ я услышал только то, что я сумасшедший, и ему нужно обо мне доложить. Я закивал и сделал ещё пару шагов по раскаленной поверхности.
Звезда умирала. Ей не позволили взорваться сверхновой и не стать чёрной дырой. Я – не учёный, чтобы точно говорить о причинах, но, видимо, вероятность была высока. Немма миллиарды лет поддерживала жизнь людей на двух обитаемых планетах в её системе, одной из которых и была Астра. Немме не дали спокойно уйти на покой, решив остудить её. А что, если мой катер переместило сюда, чтобы я добрался до звезды, а не спускался на планету?
Мне было больно, я понимал чувства звезды, словно она была живая. А как может быть не живым то, что подарило жизнь планетам и всем существам на них? Эта боль была вполне реальной и терзала моё сердце. Казалось, во мне сейчас куда больше сил, чем осталось у бедного светила.
Размышления прервал привычный шёпот в голове, и на этот раз я смог разобрать всего одно слово – «кровь». И тут у меня в голове возникла безумная идея.