– И давно ты… это? – выдавил Смеян, когда Волшан натянул штаны.
– Всегда.
– Ну, значит привиделось Хвату. Наслушаются небылиц, вот и верят, чему попало. Я его пока в погребе запер. Там вино ромейское… завтра он и сам не вспомнит, что правда, а что – хмельной сон.
Волшан с невероятным облегчением выдохнул и плюхнулся на лавку сглотнув слюну. Есть хотелось зверски. Ещё немного, и он сполз бы по стене прямо на пол.
– Смеян, забудь и ты, что видел. Так всем будет проще.
– Забудешь тут, – проворчал купец. – Мне с тобой до самой смерти теперь не расплатиться за то, что ты сделал.
– Не надо о смерти, – поморщился Волшан. – Покормишь, да что раньше обещал – дашь, вот и не будет долгов между нами.
– Это и так обговорено. Сам знаешь, я слово держу. Садись, ешь-пей, после такого я уж и не знаю, как ты на ногах держишься.
Через день Волшан отправился в путь. Он ехал верхом, сума у седла была туго набита одеждой в какой ходят степняки, к амулету на шее добавился маленький золочёный лепесток – знак для полукровки Сачу, которого ему нужно было отыскать среди печенегов. Волшан оглянулся на скрывшийся за перелеском хутор. Смеян решился и обнял его, прощаясь. Впереди топорщился редкий кустарник, а за холмом начиналось Дикое Поле. Великая Степь. Внезапно загривок ошпарило резкой болью. Волшан вздрогнул и кивнул. Недоброму огненному богу. Себе. Пятерым мёртвым жителям хутора и всем, кто оставался жить, не подозревая о грядущих бедах.
Караман ликовал. Подаренная Тенгиром сила росла в нём стремительно и неукротимо. Мимолётный интерес к тому, откуда вдруг появляются в нём новые знания и умение делать то, о чём он раньше и помыслить не мог, быстро прошел. Не дело кама допытываться у бога, какие пути он выбирает для своей воли. Тенгир избрал Карамана – это всё, что ему нужно было знать.
А между тем росла слава самого Караман-кама. Ему приписывали великие умения и дар пророчества. Поговаривали, что само Небо благоволит к каму из рода Гнедого жеребца. Опровергать слухи было бы неразумно, напротив, Караман старательно подкидывал пищу для них, камлая над ранеными и больными, которые неожиданно быстро вставали на ноги, выжигая кости, чтобы просветить сомневающихся и ищущих. «Кам арвас арвади, – делился радостью с соседями очередной родич, – кам сотворил заклинание, и дух болезни сразу покинул моего старшего сына!». Это было легко. Злые духи словно повиновались Караману и покорно отступали, оставляя после себя преданность исцелённых, а также их щедрые дары.