– Что ж. Будет весело, если попробуешь дотянуться…
Непрошибаемый. Сквозь толстую шкуру наглости и цинизма, кажется, невозможно пробиться совсем!
Отворачиваюсь демонстративно. Чтобы больше его не видеть и не слышать. Всерьез раздумываю, не послать бы все к черту и не пойти ли домой…
И тут же взвизгиваю, попав под струю поливальной машины. Подпрыгиваю от неожиданности и испуга – меня куда-то тянут сильные, настойчивые руки. И не вырваться никак, не отбиться!
– Да стой ты! Не дергайся! Там целая вереница едет! Сейчас тебя насквозь промочит! – Роман Витальевич закрывает меня спиной, вжимая в стену ближайшего дома. На черных жестких волосах блестят брызги воды, переливаются радугой… А на его белоснежной рубашке расплывается пятно от раздавленного десерта…. Рожок выпадает нам под ноги из ослабевших пальцев.
Но мужчину все это не волнует совершенно. Он всего на секунду переводит взгляд вниз, а потом поднимает его наверх. На мой рот.
«Нужно пожаловаться на коммунальщиков» – последнее, что приходит в голову. Потом все улетучивается, потому что мои губы накрываются мужскими.
Вкус вишни. Сладкий до одурения. Пора бы отпустить, да невозможно.
Поливальные машины уже давно уехали, а я все держу ее под полами своего пиджака. Вжимаю в себя. Сквозь тонкую ткань промокшей рубашки ощущаю, как острые соски упираются в мою грудь. Правая ладонь бродит по женской спине. Ловит под ребрами биение сердца, трепещущего, словно птичка. Анжелика тянется вверх, как струна. Замерла. Тонкие пальчики намертво впились в мои плечи, да так там и застряли.
«Пора прекращать» – настойчивая мысль упорно стучится в разум. «Ни за что на свете» – подсознание твердо убеждено, что сегодня не будет никаких разумных действий.
Она – молодая подчиненная. Я – приезжий начальник. Я творю настоящее свинство и нарушаю все возможные правила деловой этики. И откровенно этим наслаждаюсь.
На мой ботинок аккуратно опускается маленькая ступня. Давит. Сильнее. Но мне по хрену. Это давление – словно дробина для слона.
Анжелика не успокаивается – и наступает мне на ногу острым каблучком. Это уже серьезно. Шиплю сквозь зубы и отпускаю ее ненадолго.
– Что вы творите?! – Высокая грудь поднимается от возмущения, девушка дышит неровно, глаза темнеют до цвета грозовых туч…
– А ты не в курсе, как это называется?