Вид несчастной беременной женщины, отданной на суд воинов, возымел должное действие. В воинах стали просыпаться стыд и жалость.
Германик продолжал:
– Божественный Юлий Цезарь усмирил мятежное войско одним единственным словом, назвав квиритами тех, кто пренебрегал данной ему присягой; божественный император Август своим появлением и взглядом приводил в трепет легионы, бившиеся при Акции; я не равняю себя с ними, но всё же происхожу от них, и если бы испанские или сирийские воины ослушались меня, это было бы и невероятно, и возмутительно. Но ты, пятый легион, получивший значки от Тиберия, и ты, двадцать первый, его товарищ в стольких сражениях, возвеличенный столькими отличиями, ужели вы воздадите своему полководцу столь отменною благодарностью? Неужели, когда изо всех провинций поступают лишь приятные вести, я буду вынужден донести отцу, что его молодые воины убивают центурионов, изгоняют трибунов, держат под стражею легатов, что лагерь и реки обагрены кровью и я сам лишь из милости влачу существование среди враждебной толпы?
Но император Тиберий благосклонен к вам, и от его имени сообщаю вам: отслужившие по двадцати лет подлежат увольнению, отслужившим по шестнадцати лет дается отставка с оставлением в рядах вексиллариев, причем они освобождаются от каких-либо обязанностей, кроме одной – отражать врага; ваше жалованье будет увеличено на двадцать процентов.
В ответ на речь Германика солдаты проявили покорность, признав его упрёки справедливыми. Они принялись умолять покарать виновных, простить заблуждавшихся и повести их на врага; просили оставить супругу и сына. Он ответил, что возвратить Агриппину не может ввиду приближающихся родов и близкой зимы, сына оставит, а что касается прочего, то пусть они распорядятся по своему усмотрению. Совершенно преображённые, они связали вожаков мятежа, увлекли их к легату пятого легиона Гаю Цетронию, который над каждым из них в отдельности творил суд и расправу.
Так закончился мятеж в Германских землях. Максимилиан приобрёл дружбу Германика, приближённого императора Тиберия. Отличная работа! Но прежде чем попасть на встречу к императору, Максимилиану нужно было найти Фортуната, и он, заручившись согласием Германика, двинулся в путь.
Максимилиан, прибыв в столицу Парфии, город Ктесифон, сразу начал с поисков торговцев. Аран и Тиглат были неуловимы. Целыми днями они проводили встречи с разными людьми, в разных частях города, продавая свой товар и закупая новый. Пока Максимилиан расспрашивал местного торговца на рынке о местоположении братьев, они перемещались всё дальше и дальше, от одного дома богатого парфянского сановника к другому, от одной торговой лавки к другой.