Катя решила на месяц, пока не закроется больничный, пожить у родителей. Через три дня объявилась Олеся, стала названивать Кате, расспрашивать про здоровье, напрашиваться в гости. Но Катя не шла на контакт, пила травы, которые ещё помогали и в укреплении здоровья: боли в руке прошли. А через месяц, когда Катя вернулась домой, оказалось, что Олесю уволили за растрату командировочных. На работе у Кати тоже всё наладилось, всплыло то, что её коллега украла готовый проект у Олеси и хранила у себя на компьютере, чтобы потом сдать его как свой и занять Катино место. Всё это всплыло, когда начальница отдела села за компьютер той самой коллеги и наткнулась на Катин проект.
В общем, удача вновь вернулась к Кате. Но теперь она стала тщательнее выбирать друзей и перестала общаться с Олесей. А Олеся и не настаивала, поняла, что её раскусили.
Друзья сидели на берегу реки, была середина лета. Макс, Антон и Сашка придумывали, чем бы ещё заняться, а Аня и Юля загорали на солнышке. На ум мальчишкам не приходило ничего интересного, они переделали всё что можно за эти два летних месяца каникул. Рыбалка? Поход в лес? Танцы в клубе? Нет, это уже всё и многое другое они проделывали несколько раз.
– А давайте устроим вечер страшных историй. – Предложил Антон.
– Да ну. Эти истории про красную руку, гробик на колесах или ведьму уже сто раз рассказывали, – отмахнулась Аня.
– А я предлагаю устроить этот вечер на территории старого приюта. – Хитро ответил Антон.
Старый, давно заброшенный приют, находившийся в лесу около поселка. Если честно, то ребятам не хотелось ходить туда. Это место угнетало, пугало.
– Моя бабушка рассказала такую историю! Она случилась, когда она там работала. Из-за этой истории и закрылся приют.
– Что за история? Кто-то умер? – тут ребятам стало интересно.
– Угадали. Умер и не один человек.
– Посидим, картошку запечем.
Ребятам стало интересно узнать эту историю. Раз бабушка Антона там работала, то история должна быть правдивой. Если только Антон не наврал, и сам её не сочинил.
И вот на следующий день компания друзей стояла перед входом на территорию приюта. Металлические ворота, да и остальное, что имело хоть какую-то ценность было вынесено давным-давно. Да, это место и днём-то навевало неприятные ощущения. На заросшем дворе по краям дорожек стояли обломки скамеек, статуи детей и пионеров. Некоторые из них были ещё целы, только почернели, поросли мхом, а некоторые почти разрушились от запустения. Само здание, когда-то белого цвета, а теперь темно-серого, с пустыми глазницами окон, потрескавшейся штукатуркой, плесенью на стенах, приводило в состояние тоски и печали.