Он вдруг застывает, щурит глаза и кривит губы в злобной усмешке.
– Вот как ты заговорила. Знаешь что, Алиса? Ничего подобного. Тебе просто нужно слушать меня и делать так, как нужно. Как правильно. Как делают нормальные бабы. Готовить ужин, заботиться о доме, ждать своего мужчину домой, не спорить с ним и не лезть в мужские дела.
О, отлично, теперь я должна заткнуть свои чувства и обиды поглубже, сидеть дома и ждать, когда он решит приехать, глотать всего упреки, драить квартиру каждые пять минут и дышать через раз, вдруг ему что-то не понравится и, главное, помалкивать? Это рождает во мне небывалую злость. Просто ярость. Ага, уже! Я, было, открываю рот, чтобы возразить, но Лёша перебивает меня:
– Я ведь могу испортить твою карьеру. Что будет, если я напущу на твою драгоценную фирму проверку? – вкрадчиво спрашивает он, а у меня кожа покрывается мурашками. Он ведь может это сделать.
– Налоговые ой как любят проверки! Не зря мой отец там работает, не последний пост занимает. А мать моя знаешь, кем работает? – продолжает он. – Ну конечно, ты знаешь. Она верховный судья. И у нее столько нужных людей в должниках, что тебе и не снилось. Я по ветру вашу шарашкину контору пущу, если захочу. Судиться будут годами, утоплю их в исках, не выпутаются.
– Лёша, ты мне сейчас угрожаешь? – я пытаюсь держать себя в руках и не дать голосу дрогнуть. Но это, в самом деле, пугающе.
– Угрожаю? Ну что ты. Просто констатирую факт. Я очень люблю факты, против них не пойдешь. Их можно использовать, чтобы подвести человека под статью. И хахаля твоего, который эти веники тебе присылает, я тоже под статью подведу, будь уверена. Не бывает человека без греха, а я его найду быстро, у меня на такое нюх, – Лёша в подтверждение слегка морщит нос и почему-то это совсем не выглядит комично, как раньше.
– И куда ты пойдешь, к кому прибежишь? – продолжает он, отчаянно жестикулируя. – Конечно, ко мне. Без работы, без денег, без крыши над головой. И я еще подумаю, пускать ли тебя домой, поняла? Так что мы не расстаемся. А теперь подумай хорошенько о последствиях и о своем поведении, дорогая.
Последнее слово он буквально выплевывает, потом резко разворачивается к столу, берет букет вместе с вазой, и с размаха швыряет о стену. Я только и успеваю, что взвизгнуть и прикрыть руками лицо.