Когда принималось решение об отъезде в Россию, я уже оканчивал девятый класс. Учился я вполне сносно, когда сдал экзамены и получил аттестат основной школы, мы начали собираться в дорогу. Если честно, процедура распродажи вещей, в которой мне пришлось принимать участие, была совершенно унизительной. Тогда не было никакого интернета: мы с мамой вытаскивали эти вещи на рынок, на вырученные деньги покупали какие-то зимние вещи. В очередной раз мы шли с рынка, где для меня была куплена зимняя дубленка, мама и бабушка дали мне её в руки и отправили домой, а сами пошли за продуктами. Прошагав какое-то расстояние, я увидел на углу нашего дома троих омоновцев. Встречаться с ними даже взглядами, а уж тем более приближаться к ним в мои планы не входило, поэтому я свернул с пути, чтобы обойти здание с другой стороны. Видимо, они заметили меня издалека, потому как, вырулив почти что у своего подъезда, я столкнулся с ними нос к носу.
– Что несём, куда несём?
– Я домой иду, вот мой подъезд.
– А документы у тебя есть, молодой человек?
– Какие документы? Я же говорю, что иду домой.
Никто не собирался меня слушать, они заломили мои руки за спину, несмотря на то, что я продолжал мертвой хваткой держать дублёнку. Это привлекло внимание соседей, и они начали приближаться к нам.
– Куда вы меня тащите?! Я же сказал, что иду домой! Что вам от меня надо!!!
– Сейчас сходим в опорный пункт и разберёмся, откуда ты идешь и где взял эту дубленку.
– Я не украл её, мы купили её на базаре, какой на хрен опорный пункт!
– Ничего, все так говорят, а потом выясняется, что квартиру обчистили и на базар тащат сбывать.
– Вы не имеете права! Помогите!!!
Я орал так, что собрался весь двор. На моё счастье, подоспела мама с сумкой наперевес и явным намерением стереть с лица земли этих товарищей. Сумка полетела в лицо одному из державших меня омоновцев, я толкнул освободившейся рукой другого и тем самым выскочил из захвата.
– Документы свои показываем! Вы кто такие и почему напали на моего сына?!
Она была настроена задушить любого, кто сделает хоть шаг в мою сторону, я видел, что аффект захлестнул её, и в таком состоянии она способна на всё. Омоновцы попятились и, развернувшись, стали удаляться. По прошествии многих лет стало понятно, что точка невозврата была для неё пройдена именно в этот момент. Она не могла и не хотела оставаться там, где могут напасть на её детей, отобрать у них что-то, побить или унизить. Безопасность была для неё на первом месте. Она бредила во сне и часто просыпалась, оттого что не верила в саму возможность переселения.