Девяностые. Север. Повести - страница 38
Процесс походил на «избиение младенцев». У продавщицы было всего 8 стаканов, она их все наполнила. Миша взял поднос с вином и мы устроились на широком подоконнике гастронома. Подавали белую болгарскую «Фетяску», слабоватое и кисловатое вино. Миша брал стакан, не спеша, в один приём выпивал, и тянулся за следующим. Перерыв он делал только во время налива следующей серии, закуривая сигаретку. Выпив минут за 20 положенные 23 стакана, он хитро нам подмигнул и, вынув из кармана последний двугривенный, протянул продавщице:
– Хорошее вино! Я, пожалуй, еще стаканчик выпью. За свои!
Белорусы ничуть не переживали. Они сказали, что посмотреть такой аттракцион не жалко ни за какие деньги. А мы впервые за последние дни выпили армянского коньячку под великолепные белорусские деликатесы. Миша наравне с нами участвовал в «банкете», правда, часто отлучаясь из-за стола.
Запомнилась еще из Минской практики свадьба нашего товарища Витьки Андреева, нашедшего свою невесту в том же литейном цехе, где она проходила практику от ПТУ в земледелке. Так называлось отделение приготовления формовочных смесей. Невеста Люда была местной. Папа её работал путевым обходчиком на железной дороге и имел, согласно статусу, дом с подворьем прямо у железнодорожных путей. На свадьбу собралось человек пятьдесят. Кроме родни с обеих сторон были мы, товарищи по институту, а так же одноклассники и друзья невесты из соседней деревни.
Столы ломились от даров белорусских ферм, полей, садов и огородов! На наши вечно голодные желудки обрушился настоящий фейерверк удовольствий. Песни, пляски, «Горько!» продолжалось до утра. Всё было на высшем уровне! Отвели спать нас по друзьям в соседнюю деревню.
Всю особенную «прелесть» белорусского застолья я почувствовал только наутро, когда прозвучал сигнал к подъёму и выходу для продолжения торжеств. Спали мы на полу. При пробуждении мне показалось, что мой затылок крепко прибит к полу гвоздем. Гвоздь казался большим, не менее двухсотки и почему-то раскаленным. Такой эффект произвел на меня картофельный самогон, что был основным застольным напитком.
Помню, что придя на место событий и посмотрев на еду, я несколько раз выбегал в дальний угол двора за сараи. Только к вечеру, когда остальная публика весело распевала песни и признавалась друг другу в уважении и вечной любви, я превозмог себя и выпил рюмку магазинной водки из НЗ хозяев, после чего смог кое-как закусить. Больше к картофельному «напитку» я никогда не прикасался.