Девяностые. Север. Повести - страница 5

Мы с братишкой в фуражках с белым верхом. Между нами – Вовка Толстый

Жили дружно. На зиму шинковали капусту под засолку в одну большую бочку. Потом всю зиму каждый брал по надобности. Вообще народ переживший войну, а на Балтике еще и блокаду, жил дружно, без мелких дрязг и свар. Приведу лишь один яркий пример. Когда в соседнем подъезде нам предложили освободившуюся отдельную двухкомнатную квартиру, мама отказалась.

– Что я там одна весь день делать буду.

Дома наши стояли на окраине города. Метрах в ста находился главный вход в огромный, переходящий дальше в лес, старинный парк. Парк был разбит еще при царе Петре и был заполнен дворцами и памятными местами. Дубовые и липовые аллеи выходили на большие живописные пруды соединенные неглубокой речкой, пробивавшей себе путь среди каменистых отмелей и замшелых огромных валунов.

Для ребят это было райское место. Сколько километров было пробегано и излазано среди кустов и деревьев! На прудах мы впервые пытались учиться плавать, а зимой бегали на лыжах и катались на коньках на катке с яркими огнями и веселой музыкой по вечерам. Бывало зимой приходили насквозь мокрые после рытья туннелей в снежных сугробах.

С другой стороны двора, через дорогу начинался и уходил за горизонт танковый и артиллерийский полигон. Закрывался на стрельбы он не часто. Так что почти всё время был в нашем распоряжении. Почти всегда вылазки нашей ватаги на полигон приносили какие-то трофеи.

Да и не удивительно! С 41 по 44 годы это место называлось Ораниенбаумским пятачком. Город Ломоносов до войны назывался по-старому Ораниенбаум. Здесь в двойном кольце окружения удерживал от немцев небольшой участок суши напротив Кронштадта героический, небольшой гарнизон. Естественно, все окрестности были изрыты воронками и нашпигованы пулями и осколками. Находили мы и полу обвалившиеся блиндажи и землянки, ходы сообщения и окопы, обломки техники и оружия.

И конечно, стоит упомянуть, что всего в 60 километрах или в часе езды на электричке находилась вторая столица – прекрасный Ленинград. А это театры, музеи, цирк и стадионы.

Мне лет семь. Мы ватагой человек восемь рыщем по полигону. Поздняя весна. Снег сошел, но еще грязно. Воронки полны воды с головастиками. Обычно в такие вылазки мы всегда что-нибудь «полезное» находили. Один раз нашли кучу аккумуляторных батарей для армейских раций. Интересно было их разбивать и изучать потроха. Другой раз нашли свалку довольно пригодных к употреблению, а может быть списанных новых, противогазов. С тех пор у каждого имелось по паре масок со «слоновьими хоботами». Да еще резина масок прекрасно подходила для рогаток. Стреляли мы из них настоящими пулями, собранными по округе. Стреляли неплохо. По крайней мере, вороны, которых мы почему-то не уважали, от наших «снарядов» пострадали немало.