Жозефина подкатила к бару. Мы уселись за столик, стоявший на краю тротуара, и, прихлебывая из стаканов, погрузились в унылое молчание. Вскоре мне удалось стряхнуть тупое оцепенение, которое всякий раз навевает на меня Адуана, и я снова обрел способность говорить не только о ней.
– Одолжите мне, пожалуйста, пятьдесят центов, – попросил я у Мерседес. – Мне нужно позвонить Марии.
– Зачем?
– Ладно, откроюсь вам… она обещала мне найти местечко, где бы можно было приютить тапира. В гостинице мне не разрешают держать его на крыше.
– А что такое тапир? – поинтересовалась Жозефина.
– Это такое животное, ростом почти с пони и с длинным носом. Оно похоже на маленького слона-уродца.
– Не удивляюсь, что в гостинице вам не разрешают держать его на крыше, – сказала Мерседес.
– Но тапир совсем еще младенец, он всего со свинью.
– Ну что ж, получайте свои пятьдесят центов.
Я нашел телефон, разобрался в сложностях аргентинской телефонной системы и набрал номер Марии.
– Мария? Это Джерри. Как дела с тапиром?
– Видите ли, мои друзья в отъезде, и у них его пристроить нельзя. Но мама говорит, что его можно принести сюда и держать в саду.
– А вы уверены, что это будет удобно?
– Ну, это мамина идея.
– А вы думаете, она знает, что такое тапир?
– Да, я сказала ей, что это маленькое животное с мехом.
– Не совсем точное зоологическое описание. Что же она скажет, когда я нагряну к вам с существом величиной со свинью и почти безволосым?
– Раз уж он будет здесь, то ничего не поделаешь, – резонно заметила Мария.
Я вздохнул.
– Хорошо. Я завезу его сегодня вечером. Ладно?
– Ладно, и не забудьте захватить для него немного корму.
Я вернулся к Жозефине и Мерседес. Весь вид их являл собой неутоленное любопытство.
– Ну, что она сказала? – спросила Мерседес.
– Сегодня ровно в шестнадцать ноль-ноль мы приступаем к операции «Тапир».
– Куда мы его отвезем?
– К Марии. Ее мать разрешила держать его в саду.
– Боже милостивый! Ни в коем случае! – сказала Мерседес трагическим тоном.
– А почему бы и нет? – спросил я.
– Там нельзя его оставлять, Джерри. Садик у них совсем крошечный. И, кроме того, госпожа Родригес очень любит свои цветы!
– Какое отношение это имеет к тапиру? Он будет на привязи. Все равно его надо куда-то девать, а это пока единственная возможность пристроить его.
– Хорошо, отвезем его туда, – сказала Мерседес с видом человека, который знает, что он прав, и не скрывает этого, – но не говорите потом, что я вас не предупреждала.