). (16) Отвечал мне защитник Марциана Клавдий Марцеллин
>16. Затем заседание было распущено и отложено на следующий день; не стоило и начинать речь: ее прервало бы наступление ночи
>17. (17) На следующий день защитником Мария выступал Сальвий Либерал
>18, человек мыслящий остро и последовательно, горячий, красноречивый; в этом деле он пустил в ход все свое искусство. Ему отвечал Корнелий Тацит очень красноречиво и – что особенно присуще его речи – σεµνῶς
[26]. (18) В защиту Мария опять говорил Фронтон Катий – замечательно, как того требовало само дело, но потратил больше времени на просьбы, чем на защиту. Вечер не оборвал его речи, но положил ей конец. Таким образом, прения сторон захватили и третий день. Прекрасен этот старинный обычай: сенат распускают на ночь; три дня подряд созывают, три дня подряд он заседает.
(19) Корнут Тертулл, консул, человек прекрасный и стойкий защитник истины, предложил семьсот тысяч, полученных Марием, внести в казну, Марию запретить въезд в Рим и в Италию, а Марциану еще и в Африку. В конце он добавил, что мы с Тацитом справились с возложенной на нас защитой с усердием и не жалея сил и, по мнению сената, оказались достойны этого поручения>1920. (20) Все назначенные консулы и все консуляры выразили согласие, кроме Помпея Коллеги>21: он предложил внести в казну семьсот тысяч, Марциана выслать на пять лет, а Мария наказать только за взяточничество – к этому он уже был присужден. (21) Мнения разделились, но большинство, пожалуй, склонялось к этому решению – то ли более снисходительному, то ли более мягкому. Те, кто как будто уже соглашался с Корнутом, готовы были пойти за Коллегой, подавшим свое мнение после них. (22) Когда начали, однако, расходиться в разные стороны>22, то стоявшие у консульских мест пошли в сторону Корнута, и тогда согласившиеся сопричислиться к Коллеге перешли туда же; Коллега остался в меньшинстве. Он потом очень жаловался на своих подстрекателей, особенно на Регула, который покинул его, хотя сам подсказал его предложение>23. Регул вообще человек непостоянный: он и чрезвычайно смел, и чрезвычайно труслив.
(23) Так закончился этот громкий процесс. Остается еще трудное λιτούργιον[27] – Гостилий Фирмин, легат Мария Приска>2425. Он запутан в деле, и улики против него тяжкие. По счетам Марциана и по речи, которую он держал в городском совете лептитанцев