– А папа не проснется?
– Надеюсь, нет. – Поцеловала девушка теплую детскую макушку. – Кушай.
Уложив сынишку, Ольга отнесла посуду на кухню, вымыла машинально. Присела к столу. Горькие мысли заметались черными воронами.
Женились они довольно рано. Сергей Зарубин отслужил и как-то в сельском клубе на дискотеке увидел ее. Вначале не узнал даже, хоть и учились они в одной школе. В свои восемнадцать девушка выглядела сногсшибательно: стройная, с точеной фигуркой и сочной грудью, ухоженные русые волосы струились по спине, огромные голубые глаза манили словно тихие омуты. К тому же Оля пекла вкуснющие торты. Тем летом она закончила в городе кулинарное училище и вернулась к матери в Лебяжье.
Их небольшой поселок уютно расположился вдали от автострад, затерявшись на необъятных сибирских просторах. На озеро, что плескалось буквально за околицей, весной прилетали лебеди-кликуны. Потому именовалось оно Лебяжьим. И дало название населенному пункту, стихийно выросшему на месте деревни староверов. Молодежь, собираясь стайками, любила посидеть на берегу теплыми летними вечерами. Чувства у Сережки с Олюшкой вспыхнули ночным костром, согревая обоих. Называл он девушку своей лебедушкой, обещал верность и любовь до конца жизни. Уже через три месяца, по осени сыграли молодые люди веселую свадьбу.
Что она проглядела? Что не заметила затуманенными безумством любви глазами? Когда произошел перелом? Когда забеременела или после рождения ребенка? Но ведь Сергей так мечтал о сыне. А может, когда сидела в декрете? Роды были тяжелыми, молодую женщину пришлось увозить в город. После она была как потерянная. Долго не могла прийти в себя. Кричащий комочек забирал все время и силы. А муж стал пропадать с друзьями и все чаще выпивать. Весть об измене разбила, растоптала хрупкий семейный очаг. Да куда идти в маленьком поселке, где все друг друга знают. Ольга простила. Хотела, чтобы сын не рос безотцовщиной.
Сейчас, спустя пять лет былое счастье тлело обуглившимися головешками под толстым слоем пепла бесконечных пьянок и разборок. Изменив сам, муж стал ревновать. В редкие дни без алкоголя Сергей валялся у нее в ногах, просил извинить и клялся, что такое больше не повторится. Она вновь прощала, плакала.
Но стоило только мужу пригубить стопку – снова начинался ад. Ольга замазывала синяки и старалась не ходить в такие периоды к матери. Ванечка стал пугливым и все чаще воспитательница в детском саду говорила сочувственные слова утешения.